Там было все: протоколы о работе гидрантов, которые открывались на 12 часов, записи рабочих о сбросе ксилола и нафты в имеющую протечки канализационную систему, рассчитанную только на стоки с небольшим количеством нефти, и прочие жалобы на протечки резервуаров и загрязнения.
Чедуэлл вернулся на завод и немедленно сообщил начальству о том, что сделал. Ему было интересно, не захотят ли они обсудить его увольнение из компании.
Представители регулирующих органов штата не заставили себя ждать после визита Чедуэлла. Они появились через несколько дней.
Восьмого апреля 1997 г. начальник Фарагер Стив Дэвид сказал ей, что MPCA на следующий день собирается прислать агентов на завод для внезапной проверки. Его предупредил информатор из агентства.
Дэвид дал Фарагер четкие инструкции: она может встретиться с расследующими дело представителями MPCA, когда те появятся, но не должна давать им какойлибо дополнительной информации. Она должна отвечать на их вопросы, сообщая как можно меньше. Предпочтительны ответы «да» или «нет».
На следующий день, как и ожидалось, без предупреждения появились инспекторы.
Когда прибыли инспекторы штата, Фарагер увидела в их числе Дона Крайенса. Он был чиновником, с которым она встречалась несколько месяцев назад, тем, кто сказал ей, что Koch должна прекратить сбросы аммиака на окрестные земли или по крайней мере предварительно уведомлять власти штата, что планирует это делать. Koch уже несколько раз нарушала распоряжение Крайенса.
Крайенс и его команда агентов MPCA собрали небольшую группу сотрудников Koch, среди которых были Фарагер и Дэвид. Крайенс попросил сотрудников провести для него пешую экскурсию по заводу. Он хотел осмотреть пруды-накопители и другие достопримечательности.
Государственные инспекторы заметили, что Фарагер нервничает. Казалось, у нее внутри шел диалог. Каждый раз, когда они задавали ей вопросы, даже простые, Фарагер делала паузу. Она выглядела так, как будто сравнивает в голове разные сценарии ответов, прежде чем заговорить.
Крайенс и его команда спросили Фарагер, не совершал ли завод сбросы аммиака в открытый грунт помимо того случая, о котором Фарагер уже сообщала.
Фарагер сказала, что не знает об этом. Она сказала, что за гидранты отвечает отдел промышленной безопасности, а не инженеры-экологи. Это было неправдой, и команда Крайенса это заподозрила. У штата теперь были доказательства нескольких других инцидентов слива химикатов.
Позже Крайенс спросил Фарагер, почему она вводила его в заблуждение, и Фарагер не нашла подходящего ответа.
«Мне дали указание не предоставлять вам информации, которой вы не просите», — сказала она. Она казалась почти удивленной тем, что сделала.
Государственные инспекторы подошли к прудам, чтобы осмотреть их. Они шли мимо леса, который пострадал от потоков из гидрантов. Два сотрудника отдела промышленной безопасности Koch, Гэри Иста и Крис Рапп, встретили Крайенса у прудов и рассказали ему то, чего не сообщила Фарагер: воду из прудов спускали на окрестные территории несколько раз после описанного инцидента.
Крайенс и его команда обратились к Стиву Дэвиду. Они спросили его, знал ли он об этих эпизодах спуска воды.
Знала ли команда экологов Koch, что такое происходит?
Дэвид ответил, что команда экологов не знала о сливах вплоть до января, когда Фарагер сообщила об этом властям штата. Это было неправдой. Дэвид также опустил тот факт, что он и другие старшие менеджеры Koch не только были в курсе производства сливов, но и проводили многократные встречи для обсуждения этой проблемы. Одна из них состоялась в ноябре, когда Дэвид и Фарагер обсуждали этот вопрос со старшим адвокатом Koch Джимом Войлзом.
Позже Дэвид заявит, что умалчивал о встречах потому что Войлз предупредил его, что обсуждения являются строго секретными и защищены правом адвоката не разглашать информацию, полученную от клиента. У
Дэвида тогда создалось впечатление, что само признание факта встречи нарушит это право, и Дэвид не имеет права о ней упоминать. Это было неверно, как позже узнал Дэвид.
Крайенс и его делегация подошли к зоне, называемой коксовым прудом, пруду-накопителю, часто заполняемому сильно загрязненной водой. У Крайенса были основания полагать, что пруд уже переполнялся, и он спросил Дэвида, не привела ли недавно работа канализационного устройства возле пруда, под названием «сточный колодец», к переполнению пруда.
Дэвид отрицал это.
Фарагер в этот момент явно занервничала. На деле в предыдущий понедельник пруд оказался переполнен.
Фарагер оказалась частью группы, которая теперь лгала властям.
Без помощи Стива Дэвида следователям из штата было бы крайне сложно выяснить, сколько менеджеров Koch Industries знали о загрязнении аммиаком. У государства были груды рабочих журналов, показывающих, что сбросы действительно имели место. Но эти журналы рассказывали только часть истории. Не совсем ясно было, кто давал указания делать сбросы, кто давал распоряжения отделу технической безопасности открывать клапаны. Было даже неясно, как часто происходили сливы.
Расследование могло потерпеть провал, после того как команда Koch покинула кабинеты чиновников 8 мая. Пока никто внутри завода не расскажет следователям правду, для MPCA практически невозможным было выяснить, что происходит на заводе. Этого и добивалась Koch Industries Эрни Тромберг, много лет проработавший оператором и менеджером на Pine Bend и вышедший на пенсию в начале 1990-х гг., рассказывал, что руководство Koch считало, что государство не имеет права знать, что происходит за забором во владениях Koch. Менеджеры соблюдали кодекс молчания, чтобы оградить защитной стеной деятельность Koch. Они не рассказывали о работе компании посторонним. Это было негласным правилом в сплоченной команде лидеров Koch.
Двенадцатого мая Фарагер позвонила Крайенсу
Она сказала, что Стив Дэвид солгал во время их встречи.
Она была готова помогать властям.
Двадцать седьмого мая Крайенс и его команда снова встретились с менеджерами Koch. На этот раз к Дэвиду, Фарагер и Холл присоединился Рус. Крайенс вновь спросил, было ли команде экологов известно о сбросах аммиака до того, как в январе Фарагер сообщила об этом властям штата. И вновь они все отрицали. Но теперь Крайенс знал правду. Во время тайных встреч Фарагер помогла ему узнать об этом.
Расследование штата продолжалось в течение весенних и летних месяцев 1997 г. Koch выстроила правовую защиту вокруг своего завода, нанимая адвокатов по уголовным делам для представления интересов сотрудников, вовлеченных в процесс слива аммиачных стоков. Джим Войлз приехал в Пайн Бенд из Уичито и помогал проводить инструктаж сотрудников, готовя их к интенсивному расследованию MPCA.
Фарагер продолжала ходить на работу каждый день, как будто ничего не происходило. У нее не было особого выбора. Ее беременность развивалась, и она все время помнила, что скоро ей придется заботиться о ребенке.
