К 1985 г. Koch Industries организовала торговую деятельность, которой успешно занималась как на физическом, так и на фьючерсном рынках энергии
Однако Хауэлл не готов был остаться и наслаждаться плодами своих усилий. Его будни трейдера все еще были дикостью и все еще перемежались с ударами плетей. Он выгорел. В 1985 г. он ушел из бизнеса сырьевой торговли и вернулся домой в Оклахому, где начал карьеру в политике.
Позже он поможет Koch Industries решить проблемы с законом, связанные с намеренными искажениями измерений компанией.
Хауэлл больше никогда не занимался нефтеторговлей.
Но система торговых операций, которую он помог выстроить в Хьюстоне, продолжала расширяться. Дубовый стол заменили ряды разделенных перегородками рабочих мест, где трейдеры сидели рядом. Небольшой торговый офис сменился на более крупный, а затем на еще более крупный.
Эпоха торговли ценными бумагами только начиналась.
Koch Industries была не единственной компанией, осознававшей, какие суммы можно заработать на рынках энергетических фьючерсов. Goldman Sachs, Lehman Brothers, J. P. Morgan & Co. и другие банки Уолл-стрит начали торговать нефтяными фьючерсами в начале 1980-х.
Эти банки уже имели крупные площадки по торговле акциями и облигациями, а теперь применяли свои знания на товарных рынках.
Но даже самые крупные банки Уолл-стрит оказывались в невыгодном положении, когда сталкивались с трейдерами из Koch Industries, British Petroleum или Amoco. У банков Уолл-стрит не было доступа к внутренней информации.
Goldman Sachs не владела нефтеперерабатывающими заводами или трубопроводами и не могла подсмотреть, в каком направлении будут двигаться рынки. Банкам приходилось пользоваться второсортной общедоступной информацией, например отчетами правительства о ежемесячных поставках энергии. Это было безнадежной затеей.
В середине 1990-х банки Уолл-стрит стали обращаться в Koch Industries с просьбами о помощи. «К нам постоянно обращались из банков и говорили: “Эй, Koch. Вы, ребята, так хороши на этих рынках реальных товаров, мы хотели бы сотрудничать с вами”», — вспоминает один из бывших топ-менеджеров Koch, который активно участвовал в торговых операциях. Банки приходили в Koch с одинаковым предложением: они будут заниматься «всеми этими финансовыми штуками», в то время как Koch займется материальной частью торговли и будет делиться информацией о своей деятельности.
Если руководителям Koch это и льстило, сильно они этого не показывали. «Мы стали любопытными — или подозрительными, так лучше сказать», — вспоминает топменеджер. Вместо того чтобы помогать банкам, Koch создала команду, изучающую, почему банки так заинтересовались этим сотрудничеством.
Koch наняла стороннюю консалтинговую фирму McKinsey & Company для изучения того, что происходит на товарных рынках в 1990-х. McKinsey сообщила, что мир торговли ценными бумагами вырос еще больше и стал еще прибыльнее, чем подозревала Koch Industries. Как оказалось, фьючерсные контракты, которыми торговала Koch, перестали быть экзотикой на быстро растущем рынке.
Теперь на нем появились более экзотические, более непонятные и гораздо более выгодные финансовые продукты. Эти продукты назывались «деривативы», или производные финансовые инструменты. Вот где были настоящие деньги.
Производные финансовые инструменты — еще один шаг в сторону от рынка физических товаров после фьючерсных контрактов. Во фьючерсном контракте речь шла, по крайней мере абстрактно, о реальных поставках реальных товаров в определенный момент в будущем. Теперь же банки создали производные инструменты — контракты, основанные на стоимости реальных товаров, таких как нефть и природный газ, но не требующих поставок самого товара. Эти новые продукты носили загадочные названия, такие как «свопы» и «внебиржевые контракты».
В тот момент, когда McKinsey представила Koch свой отчет, торговля деривативами почти полностью находилась в руках банков Уолл-стрит, которые захватили рынок сложных и финансово опасных продуктов. Деривативы потенциально несли вероятность огромных прибылей, но также и убытков, и в этом выражалась жестокость падения рынка. Это было отчасти связано с масштабами деривативов. На рынке реальных товаров Koch могла спекулировать на стоимости большого резервуара для хранения нефти. На рынке деривативов можно было спекулировать на стоимости 10 000 нефтяных резервуаров без необходимости арендовать реальный резервуар в физическом мире.
В течение 1990-х федеральное правительство делало все возможное, чтобы увеличить размер и объем торговли деривативами Администрация Клинтона гарантировала невмешательство федеральных регулирующих органов в сферу деривативов, их не регулировали, как это происходило с фьючерсами. Типовой фьючерсный контракт соблюдал ряд правил, которые делали рынок более стабильным: например, фьючерсный контракт требовал от участников торговли резервировать определенную сумму денег для покрытия убытков или чтобы торговые операции проводились на прозрачных биржевых площадках. В 2000 г. администрация Клинтона приняла Закон о модернизации товарных фьючерсов, в соответствии с которым для деривативов подобные правила не действовали. Рынок деривативов остался скрытым, и его ждал взрывной рост.
Когда пришла к власти администрация Буша, рост рынка деривативов ускорился. Особенно популярны были деривативы в сфере энергетики. Расположенная в Хьюстоне энергетическая компания Enron сделала деривативы центральной частью своего бизнеса, заменив скучный мир реального производства энергии обольстительной вселенной свопов и внебиржевых сделок.
Проведя анализ отчета McKinsey, Koch Industries решила встать в центре быстро растущего рынка деривативов, сосредоточившись на сфере энергетики. Чарльз Кох объединил все торговые операции Koch в рамках единой компании под названием Koch Supply & Trading. Когда менеджеры на нефтеперерабатывающем заводе в Пайн Бенде хотели закупить новую партию сырой нефти для переработки, они не использовали собственных торговых специалистов, а просто звонили в Koch Supply & Trading, которая заказывала для них нефть.
Перевод всей торговой деятельности Koch под одну крышу не только упростил ее, но и способствовал расширению. Связано это было с тем, что все трейдеры получали дополнительные преимущества от обмена информацией, который помог организовать Рон Хауэлл за дубовым столом. Когда трейдер из Koch Supply & Trading закупал крупную партию сырой нефти для завода Pine Bend, он или она могли делать ставки на рынке фьючерсов, чтобы оградить себя от рисков, связанных с покупкой такого большого физического количества нефти за один раз. Тогда сидящий поблизости трейдер мог продать дериватив, связанный с только что купленным сырьем.
Даже когда рынок менялся, общая стратегия Koch осталась прежней. Компания выходила на новые рынки, используя преимущества, созданные в прошлом, — внутреннюю информацию, собранную в процессе ее деятельности.
«Если у вас есть физические мощности, у вас гораздо больше возможностей. Их дает вам физическое присутствие, накапливаются все эти данные, с помощью которого можно торговать», — говорил Брэд Холл, руководитель группы развития Koch, который помогал наводить порядок в Purina Mills. После неудачи с Purina Холл оказался глубоко вовлечен в торговые операции Koch.
