На пару секунд все, даже море, словно затаило дыхание, и безумный порыв обвести темную линию его скул кончиками пальцев заставляет меня невольно поднять руку, всего на пару сантиметров. Сияющая луна связывает наши лица… эти крошечные частички света, которые сначала касаются щек Нилла, а потом моего лба, действительно существуют? Расстояние между нами как будто сокращается.
– Который час? – спрашиваю я и в тот же миг жалею об этом.
Нилл реагирует сразу же. Резко выпрямляется, а я только сейчас замечаю, что вытянула спину, а он чуть опустил голову.
И чем мы тут занимаемся?
– Половина третьего. – Нилл бросает быстрый взгляд на дисплей своего смартфона и засовывает его обратно в задний карман джинсов.
– Спасибо. – Стягиваю с плеч куртку и отдаю Ниллу, и парень забирает ее с той самой легкой улыбкой, которая по непонятным причинам мне уже очень нравится. Как будто мы давно знакомы.
– Не за что.
Приходится напомнить себе, что он не свободен. В Гленбее Нилла ждет девушка. И кроме того, я его совсем не знаю.
Он перекидывает куртку через локоть, и мы вместе бредем назад к улице. А дойдя до места, застываем.
– Что ж, до встречи через три недели, – произносит Нилл.
– Да. До встречи через три недели.
Небольшая заминка, в течение которой решается, кто из нас первым отступит и повернется к другому спиной. Нилл делает шаг назад, пока я наполовину оборачиваюсь к переулку. После этого становится проще. Нилл поднимает руку, я машу в ответ, а затем быстро ныряю в свой проулок, пробегаю несколько шагов до входной двери и спустя пару секунд выдыхаю, привалившись к ней спиной с внутренней стороны.
О боже. Во всем этом непременно должны быть замешаны какие-то особые обстоятельства, звезды так сложились, или я не знаю что еще. Конечно, было бы здорово поближе познакомиться с Ниллом. Дружба, как с Дином… о чем-то в этом роде я раньше даже мечтала. Периодически проводить время вместе, спонтанные встречи, общие завтраки… но не так. Не так, как только что на берегу. Так мы с Дином ни разу друг на друга не смотрели, и я совершенно этого не хочу. Я еще не готова и понятия не имею, буду ли вообще когда-нибудь готова. Риск наткнуться на кого-то вроде отца или просто на козла, как Кейден, который бросит меня на произвол судьбы, стоит чему-нибудь случиться…
Мне хватит дружбы. Простой понятной дружбы.
Все и без того довольно сложно.
* * *
Долго лежу в кровати, а мысли постоянно вращаются вокруг Пиппы и Нилла, и вдруг до меня доходит, что мне напомнил голос на пляже. Его тембр пробуждает во мне те же чувства, что и море. Перекатывающиеся волны, шипя, разбиваются о скалы или медленно рассеиваются на песке, отступают, только чтобы вернуться, и так раз за разом.
Сквозь приоткрытое окно я слышу прибой, гораздо тише, чем на берегу, но он различим. Он окутывает меня, успокаивает, вселяя ощущение, что в случае чего успеет подхватить.
Ну, класс. Серьезно, класс. Просто потрясающе, что мне в голову приходит еще и это.
Глава 4
Следующим утром я просыпаюсь и первым делом думаю о Пиппе, а потом сразу же о Нилле. О том, что сестренка сегодня днем отправится домой, чтобы забрать школьные принадлежности, и о том, как мы с Ниллом стояли на пляже друг напротив друга. В ушах слышатся рыдания Пиппы, а в носу ощущается аромат кожи и терпкого лосьона после бритья, пока я смотрю на окно, где раздувается и снова опадает занавеска.
Я тяжело переворачиваюсь на бок, чтобы дотянуться до своего смартфона, который за неимением прикроватного столика лежит на полу. Пиппа еще не звонила и не писала, но около восьми заходила на свою страницу в «Фейсбуке». Вздохнув, опускаюсь обратно, а так как мысли моментально обращаются к Ниллу, неохотно перекатываюсь на живот и утыкаюсь лицом в подушку.
Черт возьми.
Уже больше года ни один представитель противоположного пола не казался мне красивым, за исключением, наверное, Кьера. Но, в отличие от Лив, я бы не посмела приблизиться к парню с такой откровенно дрянной репутацией, даже если бы искала отношений. И вот сейчас я остро реагирую на мужчину, и именно он должен стать моим боссом. А еще он занят.
Ладно, в запасе еще три недели, чтобы взять себя в руки, и лучше бы мне не тратить время зря. В противном случае я выставлю себя на посмешище. Фергас вчера уже что-то заподозрил.
Еще сильнее вжимаюсь лицом в смятое постельное белье.
Ну, себе-то я могу признаться. Итак, со вчерашнего дня этот мужчина существует. Высокий, невероятно притягательный парень, к тому же внимательный и милый. И я, как дурочка, до безумия желаю, чтобы не было вчерашнего идиотского «Который час?». Чем бы все закончилось?
Поведал ли он об этом своей девушке?
Сердце бешено колотится, и ничего удивительного, что вскоре мне перестает хватать воздуха.
А что рассказывать? Ведь абсолютно ничего не случилось. Кроме того, не исключено, что я просто себе нафантазировала, словно на несколько секунд… Да даже если бы и было что рассказывать, откуда мне знать, что Нилл из тех, кто обращает внимание на подобные моменты? Тут поцелуй, там интрижка на одну ночь… мало ли какие у него принципы в этом смысле? Вчера в него втрескалась половина паба. Насколько надо быть наивной, чтобы предположить, что такой, как Нилл Кеннан, во-первых, не привык к этому, а во-вторых, в зависимости от настроения намеренно не использует свое обаяние? И на пляже у него, видимо, было настроение. А я, сама не своя после разговора с Пиппой, выглядела легкой добычей. Так, стоп.
Еще раз пробегаюсь пальцами по экрану телефона и звоню сестре. Раздается пара гудков, прежде чем включается голосовая почта. Она уже в школе? Или еще дома?
– Пип, перезвони мне, когда прослушаешь сообщение, хорошо?
Скользнув взглядом по часам, кладу мобильник обратно на пол. Половина одиннадцатого. Без особого воодушевления выползаю из постели и плетусь в ванную. Может, стоит связаться с матерью Скарлет… но если Пиппа узнает, что я так поступила, то точно на меня обидится. Я бы в свое время тоже обиделась.
Скидываю футболку и нижнее белье и становлюсь под душ.
Когда-то я сама пыталась встать между родителями, пока моя маленькая сестричка, замирая от страха, старалась слиться с мебелью. Тогда я еще жила дома.
Дом. Как звучит это слово. От него веет теплом и безопасностью. Правда, все не всегда было так плохо. Навряд ли мне удалось бы вспомнить совершенно беззаботные времена, но в мой фотоальбом вклеены снимки, на которых лучезарно улыбающаяся я сижу у отца на плечах. Возможно, от этого он не выглядит необычайно счастливым, однако у него в глазах еще не появился тот холодный блеск, а на лице – презрение. Мама считает, что он изменился из-за постоянно нарастающего давления на работе, от которого никуда не мог деться, потому что обязан был содержать семью. Если она права, то мы более чем квиты – он заставил нас кровью заплатить за то, что по нашей вине оказался привязан к ненавистной работе.
