Отказываюсь от идеи позвонить Пиппе, не в таком состоянии. Вместо этого переписываюсь с Айрин, обговаривая, во сколько нужно быть в понедельник на пристани и не хочу ли я переночевать на маяке. Айрин в любом случае уедет с Кьером обратно, поскольку необходимо позаботиться о постояльцах в «Морских ветрах», но Лив останется, и если у меня есть желание… у меня есть желание. Конечно, у меня есть желание. Ночь на Кэйрахе, да если бы во вторник вечером мне не надо было работать в «Брейди», осталась бы на неделю. Или на месяц. Или навсегда. Я не буду скучать ни по чему и ни по кому, кроме Пиппы, наверное. А она сможет меня навещать.
Ближе к вечеру квартира сияет чистотой, как в рекламном проспекте, а я сажусь на кровать и еще раз пытаюсь дочитать книгу, но ловлю себя на том, что даже приблизительно не помню содержание последних страниц. Откладываю ее в сторону и встаю. Через пятнадцать минут мне в любом случае надо быть в пабе, и ради разнообразия неплохо бы появиться чуть раньше, а не позже. Ненадолго притормаживаю, проходя мимо шкафа, а потом просто передергиваю плечами. Не важно, во что одета, в конце концов я же просто иду работать.
* * *
Весь вечер мы с Ниллом вертимся вокруг друг друга на подчеркнуто вежливой дистанции, и, честно признаться, его сдержанное поведение меня раздражает. Пусть сегодня утром и выглядела слегка чокнутой, все равно это не я молчала о дочери. О подобном принято упоминать, прежде чем кого-нибудь целуешь.
По всей видимости, Нилл смотрит на это иначе. Насколько очарователен и открыт он со всеми клиентами, настолько же замкнутым становится его лицо, как только он поворачивается ко мне.
Мне должно быть абсолютно все равно, любой боязливый интерес к его персоне с сегодняшнего утра начисто испарился, тем не менее от того, что Нилл не говорит мне ни словом больше, чем это необходимо, я начинаю злиться сильнее.
Блондинка с голой грудью сегодня снова тут, этим вечером у нее настолько прозрачная майка, что под ней отчетливо проступает черный кружевной лифчик. Каждый раз, как я возвращаюсь к бару с подносом, она пялится на Нилла, если и так с ним не болтает бог знает о чем. Знай она, что прямо сейчас общается с отцом маленькой девочки, то, возможно… нет. Я угрюмо смотрю на нее. А она в этот момент смеется над какой-то репликой Нилла, преувеличенно громко и радостно. Судя по ее поведению, на смысл ей наплевать.
– Чего-то не хватает? – окликает меня Нилл, и, так как блондинка тоже сразу поворачивается в моем направлении, я резко опускаю глаза на полные бокалы. Ничего не ответив, высоко поднимаю поднос и выныриваю из-за стойки, на ходу замечая, что Нилл опять разговаривает с той женщиной. Он чертовски привлекательно выглядит, когда ей улыбается, и я сердито сжимаю зубы.
На флирт Дина я никогда не обращала внимания, была у него Аланна или нет. Но в его случае я также всегда знала, что дальше этого ничего не последует, а Нилл в эту самую секунду, вероятно, закладывает фундамент для следующей интрижки на одну ночь. Блонди ведь явно не начнет реветь в процессе.
– Сиенна?
Тео поднимает руку, и я поворачиваю к ним с Рори.
– Принеси нам, пожалуйста, счет.
– Уже? – вырывается у меня. – У вас все в порядке?
Тео чуть принужденно улыбается.
– Устал немного. Не молодеем. – Он услужливо двигает ко мне по столу свой пустой стакан. – Ты вроде как тоже не в лучшем настроении.
– Тебе кажется, – заверяю я. – Скоро вернусь.
Через пару минут отдаю счет. У обоих по два «Гиннесса» и по одному виски.
– Двадцать восемь евро за двоих.
Рори открывает бумажник, а Тео встает.
– Отлучусь кое-куда на секундочку.
Я двигаюсь, чтобы его пропустить, и он по-дружески касается моей руки, прежде чем поковылять к туалету.
– Сердце, – говорит Рори, как только Тео скрывается из виду, и протягивает мне две купюры.
– Прости?
– Это сердце. Но он знать ничего не желает. – Рори на меня не смотрит, а будто бы повторяет эти слова вслед Тео. Заметив, что я положила на столик сдачу, он отмахивается. – Скажи ты ему.
– Что мне ему сказать?
– Скажи, пусть прислушается к тому, что порекомендовал врач.
– А что ему рекомендовал врач?
– Похудеть. И заниматься спортом.
– И это конкретно я должна ему сказать? – Что за абсурдная идея. Мы с Тео знакомы всего год, тогда как Рори…
– Хуже не будет. Меня-то он не слушает. Старый упрямый баран.
– И как же мне ему?..
Я замолкаю, потому что приближается Тео. Не ходя вокруг да около, он раскидывает руки для нашего прощального ритуала.
– Ах, Сиенна, – начинает он с широченной улыбкой, – вот бы мы познакомились раньше!
Как обычно, он выдавливает у меня кислород из легких, пока мой мозг отчаянно ищет какой-нибудь предлог, чтобы перескочить на тему спорта.
– Кстати, а не тебя я видела сегодня утром на пробежке?
– На чем? – Тео отодвигается от меня на шаг. На лице у него написано изумление.
– На пробежке. Думаю, я видела, как ты бежал по улице вдоль берега, – настаиваю я. – Может, побегаем как-нибудь вместе.
– Это был не я. – Тео поглаживает свой круглый живот и кажется даже отчасти оскорбленным.
– Жаль.
Мгновение Тео косится на Рори, который упорно делает вид, что убирает кошелек, затем его взгляд вновь перемещается на меня, и он посылает мне свою максимально расслабленную ухмылку «в стиле Тео».
– Я понял, что вы двое пытаетесь тут провернуть. – Он подхватывает куртку и натягивает на плечи. – С моим сердцем все в полнейшем порядке, – добавляет он и подкладывает на стол монету в два евро.
Рори тоже поднимается на ноги и направляется за Тео, который, в последний раз кивнув мне, продвигается к выходу. Попутно Рори корчит разочарованную мину, на что я реагирую беспомощным пожатием плечами.
Позже я стою у бара и разливаю по стаканам апельсиновый сок и колу, а мои мысли неустанно крутятся вокруг Тео и Рори. За прошлые несколько недель они оба пару-тройку раз не появлялись, как обычно, по вечерам в «Брейди». Они всегда приходят или вместе, или не приходят вовсе. Если у одного по какой-то причине не получается, второй тоже сидит дома. А теперь, значит, Рори беспокоится за Тео…
– Сиенна?
Судя по громкости, Нилл зовет меня уже не первый раз.
– Здесь заказ без номера столика, ты еще помнишь, чей он?
– Шестой столик.
– Все нормально?
Это первое предложение за целый вечер, сказанное мне Ниллом и не связанное с напитками или посетителями, и я вскидываю голову. Он не отрывается от дела, однако, выставив перед собой три стакана для виски, бросает на меня тот самый взгляд, от которого, как мне уже известно, мало что способно укрыться.
