– Мамин мобильный я тоже завтра заберу. Тогда ты сможешь с ней связаться.
Через силу проглатываю камни.
– Ты вызвала «Скорую помощь»?
– Да.
– А где был?..
– Он открыл им дверь и сказал, что понятия не имеет, что произошло.
Как может шестнадцатилетняя девочка говорить с такой горечью…
– Пиппа, так больше не может продолжаться.
– Ну, теперь-то я у Скарлет.
Нет смысла спрашивать, почему Пиппа не рассказала медикам правду. Что, если бы ей не поверили, когда отец развеял бы их сомнения? В этом он мастер. Но, даже возникни у кого-то подозрения, мама всегда подтверждает его вранье. Врачи увезли бы ее и оставили Пиппу с отцом.
– Может, мне повезет задержаться у Скарлет подольше.
– Пип…
– А что мне еще остается, Бунтарка? Рассказать кому-нибудь? Только ведь и ты никому об этом не говорила.
Верно, я до сих пор не раскрывала никому всей правды.
– Со мной уже все хорошо, – уверяет Пиппа. – Ну, или в какой-то момент я просто дам деру. Как ты.
Как я. Представив, что Пиппе придется сбегать по тем же причинам, что и мне, я начинаю часто-часто дышать.
– В конце концов, пора уже что-то менять, – произношу я.
– Пообещай, что не станешь ничего предпринимать у меня за спиной! – внезапно паникует сестра. – Это не твое решение! Я вообще тебе больше ничего не расскажу, если ты так поступишь!
– Не буду, – устало отзываюсь я, – обещаю.
Мгновение спустя я опускаюсь на сырой песок, прощание Пиппы эхом отдается у меня в ушах, и я тру щеки ледяными пальцами. Только сейчас в сознание снова просачивается внешний мир, мягкий шум прибоя, запах соли и тот факт, что щеки у меня мокрые.
Он ее толкнул… Изнутри поднимается тошнота. Меня в ту ночь он тоже толкнул. Сначала.
Негромкий звук заставляет меня резко обернуться. В мою сторону по камням движется высокая фигура, тень в тусклом свете уличных фонарей, которая замедляется, обнаружив меня.
– О, прости, я тебя не увидел… это всего лишь я, Нилл.
Нилл? А он что тут делает? Я неуклюже встаю на ноги и тоже смотрю на него.
– Эй, – говорит он, останавливаясь рядом, – извини, не хотел тебя напугать.
– Да ты не напугал. – По крайней мере, не очень. – Что ты здесь делаешь… имею в виду, в такое время?..
– Мне обязательно нужно хотя бы раз побывать у воды, если я оказываюсь рядом с морем, – объясняет он. – А ты почему тут?
– Чтобы… подумать.
Не будь я сейчас настолько взвинчена или если бы ожидала этого вопроса, скорее всего, сочинила бы ответ получше. Бросаю короткий взгляд на Нилла, однако в слабом сиянии луны не замечаю у него на лице ни следа насмешки.
– Просто чтобы прийти в себя, – добавляю я. Уже не так плохо.
Нилл что-то одобрительно бормочет и садится на один из валунов, локти упирая в бедра, а кисти рук оставляя расслабленно болтаться. Затем его, видимо, осеняет, и он поднимает глаза.
– Ты не против, что я здесь? Могу куда-нибудь…
– Нет, без проблем, – перебиваю я, в глубине души радуясь, что он выдернул меня из тьмы моих собственных мыслей. Наверное, поэтому и присаживаюсь на камень возле него. – А разве ты не должен потихоньку выдвигаться домой? Тебе ведь явно придется еще какое-то время ехать?
– Почти час в Гленбей. Поэтому две-три минуты роли не сыграют.
Во время разговора он поворачивается к морю, и я украдкой его разглядываю. Лунный свет ярко освещает его лицо. В этот миг он похож на скульптуру – одинокого стража пред вратами мира, готового противостоять всему, с чем обрушится на него ночь.
Смутившись, отворачиваюсь и спрашиваю себя, с чего вдруг в моей голове всплывают подобные глупости. И стоит только придумать себе оправдание, где главные виновники переутомление и усталость, не забывая упомянуть неоспоримое обаяние Нилла, как с его стороны слышится:
– Ты тоже не отсюда, не так ли?
Голос Нилла. Его тоже включаю в список. Этот голос порождает чувство, будто он гладит мою кожу и что-то мне напоминает…
Ладно, сдаюсь. Позволяю разуму и дальше продолжать думать об абсурдных вещах. Никто же не в курсе.
– Я из Талламора, – сообщаю между тем. – А как ты понял? – Точно не по акценту, над ним я активно трудилась с первого дня и уже разговариваю практически так же, как жители Каслданнса.
– Ты просто кажешься не такой.
– Кажусь не такой? – со смехом повторяю за ним.
Нилл не смеется вместе со мной, но я вижу его улыбку.
– Да, – подтверждает он, – но не спрашивай, почему, просто интуиция.
– Можешь с уверенностью полагаться на свою интуицию. Потому что она не ошиблась.
На это он не отвечает. На его лице словно мелькает странное выражение, но в бледно-серебристой мгле трудно сказать наверняка.
– Замерзла?
В первый момент эта фраза меня удивляет. Нет, не замерзла, с чего он взял? А потом осознаю, что обнимаю себя руками за плечи и внезапно ощущаю холод. Я вновь вспоминаю, о чем размышляла еще в «Брейди»: он по-настоящему чувствует людей.
– Немножко.
Нилл снимает свою куртку, наклоняется в сторону и накидывает ее мне на плечи. От нее хорошо пахнет: кожей и приятным лосьоном после бритья. Меня буквально сразу окружает тепло его тела, исчезает онемение кожи от холода. Его подружка точно была бы недовольна, узнай она, что ее парень посреди ночи сидит у моря с какой-то девушкой, на которой теперь его куртка.
Подружка Нилла определенно переедет с ним в Каслданнс. Я бы на ее месте так и поступила.
– Тебе тут нравится? – интересуется он.
– Да, вполне, и люди здесь хорошие.
– У меня тоже сложилось такое впечатление. Думаю, мне понравится пожить тут какое-то время.
– А как же твоя квартира в Гленбее?
– Я все равно скоро оттуда съезжаю.
– Почему?
– Она слишком маленькая. Я начал присматривать новую, поэтому предложение Дина пришлось очень кстати.
А я очень вовремя прикусываю язык, чтобы не полюбопытствовать, не собирается ли он, как Дин, съезжаться со своей девушкой. Во-первых, это вроде как не мое дело, а во-вторых, ответ и так лежит на поверхности.
Когда он поднимается на ноги, я едва не валюсь с камня.
– Нет, ты сиди спокойно. Можешь вернуть мне куртку, когда встретимся в следующий раз.
– Да нет, мне… – «Не хотелось бы каждый день три недели подряд бороться с соблазном обнюхать эту куртку». От этого комментария я тоже воздерживаюсь. Мы стоим так близко друг к другу, что мне достаточно лишь немного наклонить голову, чтобы прижаться лбом к его плечу. Странная мысль, – мне нужно в постель, – заканчиваю предложение, и моментально задаюсь вопросом, не двусмысленно ли это прозвучало.
