— То есть не заниматься сексом — это полезно?
— Это сохраняет энергию, которую ты можешь тратить на что-то другое.
— Энергию нужно сохранять?
— Верно, энергия — это то, с чем работают тантрики. Они собирают сверх-большое количество энергии и совершают духовную эволюцию. Ты можешь собирать энергию когда ты спишь или ешь, когда не общаешься, когда не занимаешься сексом. Поэтому, йоги отказываются от общения, от женщин. Они экономят ресурс.
— Кто такие «тантрики»?
— Те, кто практикуют тантру. Тантра — это один из путей к Богу. Самый короткий, но очень сложный.
Воспринимай это как институт, где на первом уровень идет йога, затем тантра. В Индии много религиозных школ и путей. Каждый здесь верит в то, что хочет и не требует от других того же. Это дает нам чувство свободы... Индия очень свободна.
— Неужели философия должна быть такой сложной? Мне казалось, что простота всегда побеждает сложность.
— Только если простота от слова «святость». В обычном мире, среди обычных людей, простота — это невежество, исключающая вечный поиск.
— Поиск? Поиск истины, совершенства, поиск ответов на вопросы.
— О смысле?
— О смысле.
— И те йоги, что ходят по Индии — они нашли этот смысл и совершенство? Или только ищут?
— Настоящих йогов, йогов с сиддхами, — почти не осталось. Они живут в удаленных от людей горах, либо просто постоянно странствуют, избегая славы и внимания людей.
— Расскажите мне о йоге. В чем весь смысл?
— В писаниях по йоге нет божеств. Йога говорит только о твоем уме. Если ты пойдешь туда, вовнутрь — ты встретишь там себя, но встретив себя, ты встретишь и Бога.
— Вероятно, мне нужно заниматься йогой.
— Может, это то зачем ты приехала в Индию? Где еще учиться йоге — если не в Индии? Йога возникла в Индии.
— Не в Америке?
— Не в Америке — смеется Ашиш.
— Йоги жили уединенно и не собирали ничего снаружи, они работали с тем простым инструментом природы, которое им было дано — с телом.
Йоги, которые дали миру асаны, пранаяму и все такое — верят в Бога, который не имеет формы. Они говорят «Алах Ниранджан» — «Тот, кто без атрибутов (лакшан) или гол (лакша)».
У них нет имущества только лота — чаша для подаяний; трезубец Шивы; йога-данда — деревянная подпорка для практики мантры и пранаямы. Чаша для подаяния используется для еды и для омовения. Трезубец для разжигания очага, для сбора золы. Щипцами йоги благословляют и отгоняют негативную энергию. С самого начала йоги были отшельниками, которые презирали жизнь домовладельца. Йоги дистанцировались от ведической мысли и храмовых религиозных ритуалов, от всех обязательств и всех ограничений.
— Я их очень понимаю.
— Да, но это очень сложно.
Первого из йогов звали Матсьендранатх.
— Если он был первым из йогов, то у кого же он учился?
— Он учился всему от Даттатрейи.
— У кого учился... Даттат... рейя?
— Даттатрея приобрел мудрость, наблюдая и анализируя природу. Он учился у двадцати четырех естественных учителей, среди которых были земля, небо, паук и даже проститутка по имени Пингала.
— Так. Все становится еще сложнее. Как Даттатрейя учился у них?
— Через гхьян.
— Что такое «гхьян»? — Теряю я терпение, не успевая впитывать в себя новые имена и термины.
— Гхьян — это слово, означающее вспышку спонтанной реализации истины. Это духовный инсайт.
Гхьян повсюду. Ты никогда не знаешь кто будет твоим учителем: земля, небо, паук или змея. Вопреки общепринятой европейской традиции образования, философия в Индии — это то, что случается случайно. Например, в магазине, за чаем, в случайном общении.
— Как сейчас?
— Да. Мы пьем чай, и мы не торопимся. Очень важно не торопиться. Терпение — главное качество йогов. Этим качеством обладает планета йогов — Сатурн.
— И планета может быть тоже гуру? Однажды во сне я видела свое тело состоящее из звезд. И там была синяя планета, и я знала, что...
— Сны — очень важная часть обучения природой.
Мы в Индии никогда не шли к известному духовному лидеру или «гуру» из тех, которые теперь вещают с телеэкранов. У гуру нет и не может быть имени, потому что его нет. Гуру — этот тот, кто растворил себя, свою личность, свое эго.
Ты никогда не знаешь кто здесь мудрец, кто истинный философ.
Множество настоящих мудрецов и просветленных Индии скрывают себя. Они занимаются обычной работой, они ни чем не примечательны. Истина, гхьян — не могут быть куплены. Остерегайся гуру, которые пытаются что-то тебе продать, пытаются тебе понравиться. Настоящему гуру не нужны твои деньги или внимание.
В лавку заходит девушка. Ашиш здоровается, говорит с ней по-японски. Он снимает с нее мерки, записывает их в свою тетрадь, уточняет фасон одежды. Девушка заказывает тонкое пальто из синей шерсти. Она говорит по- английски, но очень медленно: долго подбирает слова, тщательно выстраивает каждое предложение.
— Я люблю азиатов, их английский очень понятный, — говорит Ашиш. — Мне приходится знать немножко японский, немножко китайский. Китайцы и японцы очень любят Варанаси, но они не говорят по-английски. Русские раньше тоже не говорили. Мне приходилось учить азы русского языка. Но теперь, знаешь, прошло лет шесть, русские стали говорить намного лучше.
И Ашиш снова продолжает свой рассказ:
— В старое время Индия имела особую систему жизни: «варна-ашрама».
«Варна» — значит цвет.
«Ашрам» имеет два значение.
Первое значение ты, наверное, слышала. Это это место, где живет гуру. Раньше дом гуру был в лесу, в уединении. Теперь это большие владения с администрацией, гостиницами и настоящими тронами для гуру.
Второе значение слово «ашрам» — это «период жизни», значительный отрезок, около 20—25 лет. Первые двадцать пять лет, ты должен жить в «брахмачарья-ашраме» — как ученик; затем ты должен создать семью — это «грихаста- ашрам»; затем «праста-ашрам» — ты покидаешь дом и странствуешь по святым местам, ты живешь в маленьком шалаше, в ашраме. В конце ты достигаешь «саньяса- ашрама» — полного отречения.
Каждые 20—25 лет, человек так сильно меняется, что символически его уже нет, он умер и возродился — его жизненная цель изменилась.
Но цели меняются всегда, маленькие цели нужно пересматривать ежегодно, ежемесячно и ежедневно. Каждый отрезок жизни ты должна пересматриваться свои цели и корректировать свою жизнь относительно обстоятельств.
— Знаете, в моей стране многие пятидесятилетние мужчины снова женятся и опять начинают старый 25-летний период. У них снова рождаются дети. Что вы об этом скажете?
