Я оплачиваю школу трем мальчикам и семи девочкам из очень бедных семей. Это называется «спонсорство образования» — «school sponsorship».
Мне хватает моего «пособия по болезни» из Германии. После болезни государство выплачивает мне пенсию, благодаря этому я могу жить в Непале и не работать. Да, приходится экономить, но помощь другим делает меня счастливой».
Мы проходим между шалашами и коробками — домами без дверей и окон. Скверный запах от затлевшей реки и прогнивших отходов, это попросту городская свалка.
«Дом на свалке у реки не требует уплаты налогов», — говорит Хелена.
Наконец, мы подходим к ... «жилищу» из камней и досок. Коробка два на три метра — вроде автобусной остановки без ограждений. Вместо стен здесь куски пакетов и клеёнок. Жалкое на вид строение едва ли подойдет скоту, но в нем живет человек, и он с блаженным видом обнимается с Хеленой.
— Это мой друг — Багадур, — подзывает она меня. — Это моя подруга из России.
Тот складывает ладони в жесте «намасте». Хелена обнимает его снова, без всяких церемоний. Я оглядываюсь вокруг. Вместо спальни походная серая пенка и одеяло, вместо кухни — камни для печи. Четыре кирпича и сверху одна кастрюля.
— Сегодня он будет печь картофель, — говорит Хелена. — Он очень хороший друг. У него ничего нет, он живет на улице. Он никогда-никогда меня ни о чем не просит, не жалуется на жизнь.
— Сколько он так живет?
— Кажется уже десять лет.
— Как же он оказался в таких условиях?
— Из-за разгильдяйства чиновников Непала — все они взяточники и коррупционеры. Они поддерживают незаконную кампанию банков. Представители местных банков объезжают неграмотных людей, они обманом заставляют людей подписывать документы на кредиты, а затем забирают имущество, взятое под залог.
Раньше у Багадура был небольшой дом и лавка с товарами прямо под домом. Работники банка предложили ему взять кредит. Он не мог даже писать, он не знал что он подписывает. Он не смог выплатить кредит и у него забрали дом и магазин. Теперь он очень тяжело работает — собирает мусор, бутылки. Я не знаю сколько у него силы, чтобы жить эту жизнь... Я хочу эту жизнь немножко облегчить, хочу привезти для него специальную коляску для сбора мусора, такие используют в Г ермании. Он уже совсем стар, он мало ест, ему тяжело носить большой вес на спине.
Пока Хелена беседует с Багадуром на непальском, я задыхаюсь от жары и пыли. Автомобили чихают газами прямо в его жилище. Здесь просто невозможно дышать.
Они обнимаются, прощаются, Хелена ведет меня дальше — «в жизнь без прикрас».
По дороге она здоровается с безрукой женщиной, забирает ее с собой, дальше мы идем втроем, снова к трущобам. В одном, построенном из досок и пакетов доме-коробке, сидят три девочки. Мне сразу бросается в глаза их внешняя аккуратность. Они обычные школьницы в форме. Их волосы — как у многих женщин Непала — черные как смола, блестящие, туго заплетенные в косы. Главное, когда общаешься с этими людьми — ничем не выдать свое превосходство. Если они сидят на земле, ты садишься рядом. Если они едят руками рис — ты принимаешь еду и ешь вместе с ними. Где они берут питьевую воду? Прямо из реки. Река грязная, наполненная мусором города. Все вокруг пропитано вонью гниющих отходов. Мы на свалке.
— Их отец работает в Индии, — говорит Хелена. — Он присылает им деньги, но этого недостаточно. Мать работает уборщицей на трёх работах. Я сама была с ней и видела ее труд. Это хорошие люди. Мой друг из Германии платит за обучение этих девочек. Я хочу прислать ему фотографии — отчет об их успехах в учебе.
Я влюбляюсь в этих людей сразу. Они скромные, воспитанные, много улыбаются и гостеприимны. Сами сидят на земле — а тебе предлагают подстилку.
— Они учатся прямо так. До пятого класса в Непале бесплатное образование, но за экзамены, книги и школу все равно нужно платить. Они получают только лучшие оценки. Мой друг обрадуется, — говорит Хелена.
Лампа свисает с потолка, детские книги сложены в углу комнаты, три матраса друг на друге. Как они спят, как выживают?
Я не знаю. Я не задаю этот вопрос. Следующие несколько часов я молчаливая, парализованная, обездвиженная.
В день рождения Хелены мы едем получать гуманитарный груз в отделение Карго, в аэропорт Катманду.
— Стоимость доставки груза 1500 долларов; 500 из них — мои деньги, и еще 1000 долларов передал мой друг. Представь себе, в горах Лангтанга есть госпиталь, я заходила туда, там делают уколы без дезинфекции. Один и тот же шприц используется для нескольких людей.
Доктор, который лечил меня от рака, узнав об этом, пожертвовал 1000 долларов на доставку некоторых медикаментов в этот госпиталь. Я решила собрала детскую одежду, лекарства — все, что передали мои друзья, и отправила это из Германии перед отлетом в Непал.
Теперь, спустя месяц, груз, наконец-то, пришел. Вчера мне позвонили из Карго, чтобы я его забрала. Нужно только забрать коробки и доставить их в квартиру. У моего друга есть небольшой грузовик, он согласился мне помочь за небольшую плату. Затем я найму машину и отправлю одежду и лекарства в Лангтанг. Мои женщины помогут все раздать наиболее нуждающимся семьям, а лекарства заберут из госпиталя — я уже сказала им, что придёт помощь.
В грузовом отделении Карго холодно и темно. Пол усыпан газетными стружками, этикетками и соломой. Здесь не убирались много дней. Мы отдаем оплаченные документы, платим еще небольшой стандартный взнос за получение груза — примерно 45 долларов. Нам выносят 16 коробок общим весом 400 кг, ставят их на грузовой перевозчик и мы катим их к выходу. Какой-то рабочий в синей форме догоняет нас, останавливает у выхода.
— Вы должны оплатить налог на продажу.
— Эти вещи не для продажи. Это частные пожертвования. На вещах нет этикеток, они не новые, посмотрите сами — говорит Хелена.
Он режет картонные коробки ножом для бумаги.
Из коробок вываливаются детские игрушки, одежда, шприцы, бинты, детское питание — все вперемешку друг с другом.
— Это помощь деревням Непала, — объясняет Хелена. — Люди собирали что у кого было. Даже доктора больниц отдавали образцы лекарств, которые приносят им для рекламы. Я привожу сюда такие грузы регулярно, я никогда не платила налог на продажу.
— Новое постановление правительства.
— Покажите это постановление.
Он приносит обрывок какого-то текста на пожелтевшей от времени бумаге. Если это и документ, то очень старый. Буквы кучерявые, непальские.
— Мы не можем это прочитать.
— Заплатите деньги, — повторяет тот. — Еще шестьдесят тысяч рупий (примерно шестьсот долларов).
— Мы не будем платить.
— Непал коррумпированная страна. Люди наживаются на всем, на чем могут. У вас нет стыда! — бросает Хелена в воздух, так чтобы всем было слышно.
