– Вот сейчас скончался?! – Павел дернулся.
В его ушах уже несколько секунд вибрировал тот самый звук.
Валентин приблизил лицо к монитору:
– Еще нет… Вот! Сердце остановилось.
– Пациент умер?
Звук-стон, слышимый только Павлу, еще тянулся.
– Ну как вам сказать? – доктор пожал плечами и отодвинулся от экрана. – Формально – да, умер. Его еще минут десять пытались вытянуть, но, когда мозг отказал, работать дальше стало бессмысленно.
– Можно, я посмотрю еще раз? – попросил Павел.
Правильнее было бы сказать не «посмотрю», а «послушаю», однако доктор его не понял бы.
– Можно, – хирург ответил недовольно, но повтор записи все-таки включил.
Напряженно хмурясь, Павел смотрел на монитор.
Серьезное и внимательное лицо Павла выплыло на экран, когда оператор, устав снимать плохо различимое с берега действие на озере, развернул камеру на зрителей.
– Стоп! – заорал Гоша, и Лжедмитрий едва не подпрыгнул, но команду выполнил.
На экране застыл не очень четкий – камера двигалась довольно быстро, – но вполне узнаваемый портрет молодого мужчины с хмурым взглядом глубоко запавших глаз и небритыми щеками.
– Он? – Громов обернулся к своему напарнику.
– Он, точно! Одно лицо, да и куртка та же самая – обтрепанная, как у бомжа, – подтвердил рыжий Сашка, очень гордящийся профессиональной зрительной памятью. – Я, когда его сегодня тут увидел, подумал еще: видать, реально ментам в России слишком мало платят, если им не хватает на приличные шмотки и бритвенные принадлежности!
– Он самый! – повторил Гоша Громов и кровожадно улыбнулся. – Стоит, значит, и пялится на то, как мальцы в озере тонут… Любит, значит, реальные страсти-мордасти…
– Больной, наверное? – подал голос Лжедмитрий. – Психический?
– Псих должен сидеть в дур-р-рдоме! – рычащим голосом капитана Жеглова изрек Громов.
Он похлопал себя по карманам, что со стороны напоминало плясовой зачин «Цыганочки», и снова обернулся к Сашке:
– Бумажка с телефоном настоящего мента у тебя? Дай сюда.
Гоша протянул одну руку за бумажкой, а другой сгреб со стола мобильный телефон.
Трубка, прижатая к мясистому розовому уху, невнятно, но безостановочно квакала.
– Ладно, я узнаю, – взбегая по лестнице через две ступеньки, отвечал водитель Витя. – Ладно, я скажу!
Голос его звучал добродушно. Вите льстило внимание телевизионщиков, обратившихся к нему за помощью и пообещавших взамен вечную дружбу и всемерную поддержку. Витина родная сестра Наташка как раз собиралась замуж, и брату уже пришло в голову подарить ей профессиональную видеосъемку мероприятия.
– Тук-тук!
В кабинете криминалистов вкусно пахло ванилью и бергамотовым чаем. У стажера Пети Воробьева, выглянувшего на стук из-за большого квадратного монитора, губы были блестящие и красные, как у вампира.
– Чего тебе? – Петя облизнулся и потер ладони, имитируя деловитость и заодно стирая с пальцев предательские следы вишневого джема.
– А Анатольич где? – Витя огляделся, никого, кроме стажера, в кабинете не увидел и непринужденно присел на край стола. – Слышь, Петруччо, тут такое дело… Кажись, у нас в городе завелся маньяк.
– Сексуальный?! – стажер до предела округлил глаза.
– Не, – с сожалением помотал головой водитель. – Просто псих, который тащится, глядя на то, как люди умирают.
– Это он их… Сам?! – Петя заволновался.
Витя немного подумал.
– А бес его знает, сам или не сам… Но факт остается фактом: его уже дважды застукали среди зевак на месте трагических ЧП, и это он сегодня перехватил у телевизионщиков наш диск!
– Интересно, – сказал стажер и мечтательно прижмурился. Но тут же сделал серьезное лицо: – Однако состава преступления я тут не вижу!
– Так, может, надо получше посмотреть? – Витя был настойчив. – Может, надо приглядеться к этому подозрительному типу, пока не поздно?
– Это же не по нашей части, Вить! – замялся стажер.
– Здрасьте! – водитель всплеснул руками. – Профилактика преступлений – не по нашей части? И бдительность – тоже не по нашей? Петь, ну, какой из тебя работник службы охраны правопорядка получится, если ты уже сейчас так рассуждаешь?
– А что я могу? – насупился пристыженный стажер.
– Да все ты можешь! – Витя взглянул на экранчик своего мобильника. – Смотри, сейчас ребята из «Новостей» сбросят мне эсэмэской ФИО этого маньяка. Он реальный дурак, раз прошел в студию по своему паспорту под запись…
– Пробьем его по базе, узнаем адрес, а там и пообщаться можно будет с подозрительным гражданином, так? – угадал дальнейшие действия азартный стажер.
– Соображаешь! – Витя хлопнул его по плечу и победно улыбнулся.
– Че ты лыбишься? Вот че ты, дурында, лыбишься? – беззлобно выругалась сухонькая старушка в длинном, до самых тапочек, махровом белом халате.
Ее маленькая, на тонкой шее, голова была повязана платком, концы которого тряслись на макушке, как уши. В руке бабка держала большую тщательно очищенную морковку, которой и грозила раскрасневшейся соседке.
– Баба Даша, вы сейчас похожи на зайчика! – тщетно стараясь не хихикать, объяснила Верочка и не удержалась – прыснула: – Раз, два, три, четыре, пять – вышел зайчик погулять!
– Вот дурында! – вздохнула бабка. – Ты лучше скажи, куда сама-то намылилась? Как тот зайчик – погулять? А пиф-паф, ой-ой-ой тебя не пугает? Тебе отец что сказал? Пока его нет – из квартиры ни ногой! Забыла, как в прошлый раз хлопнулась в обморок на улице? Хорошо, мальчишки на руках принесли, а если бы не нашлось во дворе добрых людей, что тогда с тобой было бы? Ты же в любой момент свалиться можешь! А ну как не успеет помочь никто?
– Ой, баб Даш, да какая разница – днем раньше, днем позже? – Верочка махнула рукой и повернула назад, к своей квартире.
Старушка сунула морковку в карман, подперла щеку кулаком и покачала головой. Лязгнул и тяжко выдохнул причаливший лифт.
– Что, теть Даш, на лестнице стоишь? – выйдя из кабины, устало поинтересовался эксперт Семенов. – Опять выскочила к мусоропроводу без ключа, а дверь-то и захлопнулась? Ну, это беда поправимая, у меня есть твой запасной ключ.
– Эта-то поправимая, – тихонько пробормотала расстроенная старушка.
Семенов переложил из одной руки в другую угловатый и тяжелый пакет из супермаркета и полез в карман за ключами, но не удержал их – связка брякнулась на бетон лестничной площадки.
Вздрагивающие пальцы неловко зацепили и снова выронили кольцо с ключами.
– А-апять б-белым днем напился, П-пашка? – не столько сросил, сколько констатировал красномордый сосед, сам изрядно нетрезвый.
