– У вас там, Павел Петрович, очень интересная кассета в видике торчит, – вместо ответа сообщил стажер Петя. – Не расскажете нам об этом?
– В дружеской беседе за чашечкой чая! – добавил жизнерадостный Витя и без промедления потопал в кухню.
Загудел кран, и тугая струя воды гулко ударила в дно жестяного чайника.
Острие металлического лома вонзилось в лед.
– Тьфу ты! – отворачивая лицо от брызнувших колючих крошек, сплюнул мужик в оранжево-синей куртке городской коммунальной службы. – Ну, ни хрена не работают дворники! Голый лед, хоть бы песочком присыпали! Уроды!
– Нет, Толян, тут не уродина, тут дворничиха красотка, каких мало! Ядреная девка, кровь с молоком! – отозвался из кабины водитель мусоровоза.
– Ага! Тут тебе и кровь с молоком, и бумажки с очистками! – огрызнулся тот, кого назвали Толяном, яростно тюкая ломом вокруг вмерзшего в лед стального контейнера. – Все, давай, цепляй! Сейчас пойдет!
Под дном металлического короба сухо хрустнуло, и громоздкий куб, покачиваясь, медленно поплыл вверх – Толян успел подборной лопатой забросить в него кучку мелкого мусора. Затем он закрепил инструмент, оскальзываясь на ледяных волнах, обежал мусоровоз и залез в кабину.
Оранжевый мусоровоз, почти полностью заполнивший собой узкий въезд во двор, осторожно выдвинулся из кирпичных ворот, аккуратно повернулся и выкатился на пустую ночную улицу, открыв вид на припаркованную в тупике вишневую «девятку».
С высоты восьмого этажа эта машина казалась игрушечной. Петя Воробьев поправил несвежую полотняную занавеску и перевел взгляд с «девятки» за окном на ее водителя. Витя сидел, положив мясистый подбородок в ладонь, и глядя на хозяина дома завороженно, как дошколенок на тетеньку из передачи «Спокойной ночи, малыши».
– Давайте подытожим, – сделав лицо поумнее, чем у товарища, предложил Петя. – Значит, впервые ты, Паша, услышал этот звук в больнице, когда оперировали твою жену.
Витя укоризненно покосился на коллегу, и тот почувствовал, что краснеет.
– Да, – сухо ответил Павел, незряче глядя на вазочку с засохшими мармеладками.
– А потом ты услышал его, когда пацаны в пруду тонули, так? – стажеру не нравилось бередить чужие раны, но он решил, что повышенная чувствительность – это не профессионально. – А в третий раз это случилось сегодня?
– Вчера, – машинально поправил Павел. – А сегодня я, кажется, понял, что он означает – этот самый звук.
– Типа, это? Фью-и-и-ить! – Витя крепко прихватил воображаемое древко и сделал резкое движение, сопроводив его зловещим свистом. – Все, кирдык, пришла смерть с косой!
– Вот и я так думал, пока видео не посмотрел, – Павел неуверенно улыбнулся. – Только, кажется мне, все не так. Это не смерть наступает, и не жизнь уходит. Это время чудес.
– Да ты че? – доверчиво поднял белесые брови дошколенок Витя.
– Это как? – наоборот, нахмурился Петя.
– А так! Смотрите, – Павел оживился, потянулся за красной мармеладкой и поднял ее на высоту вытянутой руки. Разжал пальцы, уронил конфету и ловко поймал ее над столешницей. – Этот самый звук – как сигнал, что конец уже близок, но не все потеряно. Еще может случится что-то такое, что убережет и спасет. Какое-то чудо!
Он вернул мармеладку в вазочку, отряхнул с ладоней сахарный песок и голосом, вновь утратившим живость, договорил:
– Беда в том, что сигнал этот приходит не по адресу. Слышать-то я его слышу, а вот сделать ничего не могу. Ну, не чудотворец я!
– Как знать, может, ты ошибаешься, – пробормотал Петя и повозил ладонями по щекам. – Надо бы это проверить…
– О чем это он? – спросил Витя Павла, потому что стажер Воробьев от собеседников отвернулся.
Задумчиво помаргивая, он смотрел в окно, где в данный момент не было ничего более интересного, чем пушистая кошка, устроившаяся на капоте служебной «девятки».
– Брысь! – Витя согнал с машины кису и повысил голос, меняя собеседника:
– Петь, садись, мотор пару минут прогреть надо!
– Ты выезжай, я на улице сяду, – отговорился стажер Воробьев, проходя мимо «девятки» и не прекращая тихой беседы с Павлом.
– Что ты хочешь проверить, я не понял? – поправив шапку на голове, спросил тот, когда они спрятались от ветра за массивной колонной кирпичных ворот.
– Твою теорию насчет Того Самого Звука, – Петя потянулся, разминая плечи, как пловец перед стартом.
– Как?
– Сейчас увидишь.
В глубине двора приглушенно тарахтела на холостых оборотах Витина «девятка». Дождавшись, пока этот звук изменится и дополнится хрустом ломаемых колесами льдинок, стажер Воробьев шумно выдохнул и выпрыгнул из-за колонны:
– Гляди!
Павел взглянул и в первый момент не понял смысла увиденного. Петя пружинисто подпрыгивал посреди узкого проезда, как боксер на ринге. Только надвигался на него не противник, а служебная «девятка», по обыкновению, ринувшаяся с места, как гоночный болид.
– Ну как? Слышишь Звук? – перекрывая шум приближающегося автомобиля, азартно крикнул Петя и напрягся, готовясь выпрыгнуть из-под колес.
– Петь, ты дурак?! – рассердился Павел.
В следующую секунду Петя-дурак поскользнулся, навзничь рухнул на обледеневший асфальт, и именно в этот момент Павел услышал Тот Самый Звук.
Невидимой леской он соединил беспомощно барахтающегося стажера и стремительно накатывающую на него вишневую «девятку».
Возникший совершенно неожиданно, звук был особенно отчетлив и завораживающе красив, но на этот раз Павел не стал прислушиваться. Присев, он с силой дернул стажера за ногу, и болоньевая куртка свистнула по льду, напрочь заглушив Тот Самый Звук.
Затрещала елочка, в которую въехал спасенный Петя. Павел тоже не удержался на ногах, упал, и уже в ватной тишине запоздалого ужаса увидел над собой тяжелое темное небо, подсвеченное с краю приближающимся рассветом.
Желтый контур темного прямоугольника с одной стороны стал шире – дверь приоткрылась. Эксперт Семенов выглянул на лестничную площадку, увидел гостей и неохотно посторонился. Непривычно бледный и сердитый водитель Витя сокрушенно забубнил:
– Сергей Анатольевич, простите, ради бога, я говорил им, что к вам среди ночи нельзя, что у вас дочка…
– Вот именно, – оборвал его стажер Воробьев, решительно протискиваясь в квартиру.
Павел, которого он тянул за руку, тоже вошел в прихожую.
– Слышишь? – обернулся к нему Петя.
– Пока нет.
– Вот и хорошо.
– Так, коллеги, что стряслось? – Семенов одернул на себе линялую пижамную куртку.
– Пока ничего, Сергей Анатольевич, и можно надеяться, что уже ничего страшного не стрясется! – стажер бесцеремонно хлопнул старшего по возрасту и по званию по плечу. – Мы вам няньку привели! Просто чудесную сиделку! Это Павел, он будет у вас жить, пока вашей дочке не сделают операцию. И можете быть уверены: если Верочке внезапно станет плохо, он почувствует это даже раньше, чем она сама. И поможет!
