— О боже! — через кашель хрипел Клаус. — Я заразился! Помогите!
Игнат среагировал молниеносно — оттащил мальчишку в сторону, извлек откуда-то из недр своего идеального костюма белый платок (конечно же, он у него был, я почему-то совершенно не удивилась) и принялся оттирать забрызганную непонятной субстанцией форму курьера. После он сунул бедняге скомканную купюру и вытолкал наружу, захлопнув перед ним калитку, и обернулся к Клаусу.
— Ты совсем охренел, — резко сказал он, не повышая при этом голос.
Я с трудом сдержала смешок от того, как подобная простая человеческая речь контрастировала с его обычной вычурной манерой выражаться.
— Может, я правда заразился! — заявил Клаус и демонстративно харкнул на идеально подстриженный газон.
Я наблюдала эту сцену и почему-то представляла Игната с газонокосилкой, часами трудящегося над тем, чтобы каждая травинка имела одинаковую длину.
— Клоун, — фыркнул Игнат и за локоть потащил мальчишку к дому.
— Если я не болен, почему не могу выходить на улицу? — по пути возмущался Клаус. — И ты тоже поверил во всю эту чушь с эпидемией? Я думал, у тебя больше мозгов…
Игнат не реагировал на его бурные речи, а мальчишка не унимался:
— Эта пицца — полный отстой, отвези меня в нормальную пиццерию… она как ботинок, сам жуй ее… Эй!
Клаус резко остановился, словно молодой конь, который противился погонщику, тащивщему его за поводья, и обратил внимание на мою скромную персону:
— Ну скажи ему, Никита! — с надеждой обратился ко мне он. — Это же отстойная пицца…
— Нормальная пицца, — пожала плечами я.
«Ох, дружок, поживи в Тарасове с мое и поймешь, что нужно довольствоваться тем, что в этой дыре вообще есть пиццерии с доставкой на дом».
Конечно, привык к огромному разнообразию в своем Лондоне или где он там учился.
Клаус довольно долго вглядывался мне в лицо, после чего презрительно скривился и задрал нос.
— Да что ты понимаешь! — выдохнул он разочарованно. — В своих армейских казармах одну кашу жрала?
Я задумчиво почесала переносицу, даже не зная, стоит ли отвечать на его реплику или благоразумнее будет промолчать.
Конечно, он меня совершенно не задел этим выпадом, и было наивно полагать, что подобная ерунда в принципе кого-то может выбить из равновесия. Но что-то язвительное в ответ так и вертелось на языке.
— Это ты одну кашу будешь жрать теперь, — осадил его Игнат и рванул мальчишку за плечо в сторону дома.
Я так и осталась стоять на улице, не в силах отказать себе в искушении подышать свежим вечерним воздухом.
К несчастью, находясь в особняке, я была вынуждена отказать себе в любимых вечерних пробежках — отлучаться надолго с территории было нельзя, а наворачивать круги вокруг дома под пристальным наблюдением Игната представлялось не самой лучшей перспективой.
Воздух был таким пьяняще свежим, что хотелось просто заночевать на улице, быть может, в беседке или у бассейна.
Одним из безусловных плюсов середины весны было отсутствие надоедливых комаров и прочих ночных насекомых, всегда норовивших испортить единение с природой.
Я слушала приглушенные звуки спящего поселка и доносящуюся из дома перепалку Клауса и Игната.
На втором этаже хлопнула дверь. Через некоторое время рядом со мной нарисовался Игнат, и я испугалась, что сейчас услышу очередную лекцию об угрозе простуды, но ее не последовало.
Игнат молча остановился рядом и какое-то время задумчиво вглядывался в темнеющее небо, оттирая пальцы от коричневой жижи уже не таким уж безупречно белым платочком.
Мне стало как-то неловко от его присутствия и захотелось уйти в дом, но в то же время это слишком показательно говорило бы о том, что он мне неприятен.
— Кленовый сироп, — сказал Игнат, и я не сразу поняла, что речь идет о грязи на его руках, — он смешал кленовый сироп с вареньем.
— Ну… это хотя бы не мерзко, — усмехнулась я, — но курьера он все равно напугал. Здесь довольно простые люди, они быстро начали паниковать так, словно в городе самый центр эпидемии. Спорим, побежит искать платную клинику, чтобы сделать тест?
— Потому я и дал ему еще денег, — спокойно откликнулся Игнат, — ну, и за беспокойство, конечно…
— Босс выдает щедрые чаевые для таких случаев? — зачем-то спросила я. — И часто приходится за ним «прибираться»?
— Я откладываю на это с зарплаты, — честно ответил Игнат, не заметив ироничного тона моего голоса, — ее размеры вполне позволяют…
— А… Тебе еще и платят? Я думала, у тебя какой-то зловещий контракт за собственную душу или что-то типа того, — не удержалась я от ехидства.
Игнат грустно улыбнулся в ответ и ушел в дом.
Конечно же, очень в его стиле. Многозначительно дал понять, что в моей шутке доля правды. Ну и жуткий же тип!
— Мне нужно купить новые кроссовки! — заявил Клаус и швырнул парой довольно дорогой, по моим подсчетам, обуви в Игната, который тут же ловко увернулся.
Это противостояние длилось уже несколько дней — Клаус придумывал новые и новые поводы, чтобы мы отвезли его в город.
— Закажи через интернет, — спокойно отозвался Игнат, — или я сам тебе закажу какие-нибудь розовые со стразами.
— Не хочу через интернет, мне может не подойти размер! — настаивал Клаус.
— Закажи несколько.
Клаус возмущенно зарычал и утопал обратно к себе в комнату.
Игнат забрал с пола брошенные мальчишкой кроссовки и удалился с ними куда-то в направлении кухни.
Вообще, я начала уважать его за полное хладнокровие с мальчишкой, поведение которого в отношении слуги было совершенно отвратительным.
Боже! Я уже сама начала называть его «слугой», скоро и сама поклянусь в верности нашему далекому хозяину.
Выбраться бы хоть ненадолго из этого дома, пока не слишком увлеклась игрой в готический роман.
Впрочем, наверное, не стоило испытывать к Игнату уважения, поскольку во многом он сам провоцировал Клауса. Веди он себя менее чопорно, возможно, эмоциональный мальчишка немного сбавил бы свой пыл. Даже я, ничего не понимающая в обращении с детьми, понимала, что подростков только подначивает такое отношение к ним, а дух противоречия и затмившие мозги гормоны заставляют еще усерднее делать гадости в ответ.
Я вышла из дома, обошла его и оказалась примерно там, где, по моим подсчетам, находились окна комнаты Клауса. И очень даже не зря, потому что к моменту моего появления мальчик уже успел спуститься по густому, оплетающему стены многолетнему плющу и спрыгнул на землю прямо передо мной.
— Опять ты, — буркнул он разочарованно.
Я внимательно оглядела новенькие кроссовки, красовавшиеся на нем.
