Я почему-то в этот момент пыталась оценить вероятность того, что все происходящее — очередная придуманная Клаусом от скуки забава. Учитывая, как он одуревал от безделья в роскошном особняке, я абсолютно не исключала такую возможность — денек он веселится с проститутками, денек сбегает, вот теперь решил вдруг стать благородным спасителем униженных и оскорбленных. В любом случае было бы довольно интересно поймать подозреваемого и допросить на предмет того, не заплатил ли ему богатый отпрыск, чтобы он немного попугал его подружку.
В этот раз я не ограничусь коротким разговором, как с запуганным Мишей, а использую все известные мне тактики допроса, чтобы любыми способами добиться правды, какой бы она ни была.
— Ладно, — согласилась я, хотя последние слова дались мне с трудом, — я в деле.
Мы долго не могли договориться до итогового варианта плана действий, потому что каждый тянул одеяло на себя.
После этого долгого, мучительного разговора я пообещала себе, что больше никогда в жизни не стану спорить с подростками. Больше того, я в принципе не буду с ними общаться и при любом удобном случае буду избегать их и переходить на другую сторону улицы, если увижу какую-то человеческую особь старше двенадцати и меньше двадцати годов от роду. Все-таки этого утомительного педагогического опыта мне хватит на долгие годы вперед.
В конце концов мы остановились на максимально безопасной версии развития событий. Очень кстати наше стратегическое совещание продлилось до вечера, и на улице как раз стемнело. Подобные обстоятельства как нельзя лучше подходили для того, чтобы создать комфортную среду для предполагаемого преследователя.
Для подстраховки мы активировали в телефоне Олеси приложение для слежки и поделились со своими аккаунтами доступом к ее местоположению. Девочку саму мы снабдили компактным электрошокером и незаметным наушником для быстрой связи с нами. Все-таки предприятие было чрезвычайно рискованным, и я старалась максимально исключить вероятность того, что бедняжка снова очнется в багажнике чьего-нибудь автомобиля с завязанными руками.
Усилениям мер безопасности способствовал еще и короткий, но очень напряженный разговор с ее семейством, перед моим выходом из их уютной квартирки.
Здесь собрались все — и мама, вовсе не выглядевшая такой крикливой, как во время того телефонного разговора, и бабушка, ставшая причиной злоключений внучки, и крайне интеллигентный папа в кругленьких очках.
Я отчего-то почувствовала себя крайне неловко и виновато перед этими людьми, словно вся предстоящая операция полностью была моей инициативой.
Родня Олеси с удивительной стойкостью приняла рискованное и самоотверженное желание девочки стать приманкой, даже после ее жуткого исчезновения на несколько дней.
«Я не хочу, чтобы кто-то еще испытал то же самое, что и мы, — прокомментировала это мама маленькой героини, — поймайте этого… плохого человека».
Судя по затянувшейся паузе в момент подбора эпитета для похитителя, в этой невысокой и на вид очень мягкой женщине боролись хорошее старорежимное воспитание и желание называть вещи своими именами.
Я почему-то предположила, что она хотела употребить совсем другие выражения.
Мы с Клаусом вышли из дома и направились к припаркованному неподалеку «Лексусу».
Все должно было выглядеть так, будто я возвращала мальчишку домой после очередного побега, и он отлично справился с отведенной ему ролью — ныл, капризничал, как маленький ребенок, на всю улицу верещал, что я мешаю ему строить свою личную жизнь, и пытался вырваться из моей железной хватки.
Я воспользовалась возможностью выместить на нем все скопившееся раздражение и пинками затолкала маленького принца в его роскошное средство передвижения.
Мы отъехали как можно дальше, убедившись, что за нами никто не последовал, и припарковали машину в четырех кварталах от дома Олеси. Девочка в это время должна была выполнить свою часть плана. Мы предположили, что будет логично, если она со своей семьей разыграет не менее расстроенные чувства и вроде как сбежит из дома.
Помогать взялся интеллигентный папа, и я не могла избавиться от искушения представить, как он выбегает за удаляющейся в ночь дочерью и кричит ей вслед, как неблагоразумно она поступает.
К несчастью, видеть эту картину своими глазами я уже не имела возможности.
Мы с Клаусом посидели в машине какое-то время, дожидаясь условного сигнала от Олеси, что девочка выскользнула на улицу и направляется запланированным нами маршрутом — от дома к набережной.
Это показалось нам довольно логичным — куда еще может пойти подросток в смятенных чувствах?
Задумчиво и грустно посмотреть на течение реки, чтобы выпустить пар после несостоявшегося свидания с предметом воздыхания.
Пока мы готовились к следующей части плана, наши с Клаусом телефоны по очереди начали разрываться от звонков Игната — очень некстати, когда мы ждали весточки от Олеси.
Я сбросила вызов, а Клаус все-таки решился ответить.
— Чего тебе? — грубо буркнул он.
— Где ты? — встревоженно поинтересовался на том конце провода Игнат, и меня передернуло от его голоса и вопроса, который прозвучал следом: — Евгения с тобой?
Мы с Клаусом обменялись многозначительными взглядами. Мне даже стало как-то немного тепло от того, что в это мгновение у нас с мальчишкой наконец-то появилось что-то общее, а именно раздражение и праведный гнев в адрес Игната, рисковавшего сорвать своим беспокойством нашу отлично спланированную операцию.
— Она со мной, и у нас дела в городе, — гордо заявил Клаус в трубку и хотел что-то еще сказать, но Игнат его перебил:
— Какие у тебя могут быть дела в городе, если ты должен быть…
— Отвали, — буркнул Клаус и нажал на отбой.
Я не удержалась и дала парнишке «пять». Он заговорщически улыбнулся. Но времени на сантименты у нас не было — на мой телефон поступил сигнал от Олеси — пустое сообщение, означавший, что они с милым папашей выполнили свою часть представления и девочка направляется к набережной. Программа слежения в моем телефоне подтвердила полученную информацию.
Отлично, пора начинать. Я выудила из кармана куртки свой неизменный револьвер, быстро проверила количество патронов в барабане и сунула его обратно под вдохновленным взглядом мальчишки.
Он смотрел на меня почти с таким же восхищением и благоговением, как когда в подъезде я в одиночку отделала двух рослых мужланов. Которых прислал Игнат, о чем в данную минуту было лучше не думать, чтобы не растерять своего боевого настроя.
— Ты сидишь в машине, — четко проговорила я, осадив щенячью радость Клауса, — и стараешься всеми силами не мешать. Ты понял?
Мальчишка разочарованно кивнул. Конечно, ему хотелось ползать вместе со мной по кустам и непосредственно участвовать в выполнении операции, но он вроде как понимал, что таким образом подставит под удар не только себя, но и Олесю. В любом случае, я крайне надеялась на его благоразумие. Проконтролировать передвижения одной девочки мне было легко, а вот носиться по вечернему городу за целым детским садом представлялось крайне отвратительной перспективой.
