— Вы… ты… — забулькал он, — одна из них!
— Предположим, — равнодушно кивнула я. — Как тебя зовут?
— Саша, — нехотя признался парень, — что вам нужно?! Я… вы накажете меня, да?! Все из-за этой девчонки?!
Я встала и подошла к двери, повернула изнутри замок, чтобы Клаус не смог войти, когда вернется. Мне совершенно не хотелось, чтобы мой излишне эмоциональный и не имеющий склонности сначала думать, а потом делать или говорить подопечный вмешался в самый неподходящий момент. Впрочем, я была уверена, что на кухне его сцапал Игнат и сейчас устроил ему тоже нечто вроде допроса.
— Скажи мне, Саша, — продолжила я, выдержав театральную паузу, — что ты должен был сделать с девчонкой?
Мальчишка от ужаса даже позабыл, что я за ним гонялась по вечернему городу, и поверил в мою причастность к мифическому закрытому клубу.
— Мне… мне сказали доставить ее к тридцатому километру… я доставлю! Я обещаю! Дайте мне шанс, пожалуйста… — Он тараторил так быстро, что разобрать что-то было сложно, но к концу предложения вдруг замедлился.
Кажется, в его голове что-то наконец-то начало складываться, он вроде как пришел к мысли, что если бы я была тем, за кого себя выдавала, то не устроила бы эту глупую погоню.
Он нахмурился и пожевал губы, более осмысленно окинул взглядом обстановку.
— Вы не из «Королевской битвы», — наконец-то заключил он, и если бы не был связан, то явно хлопнул бы себя по губам за то, что сболтнул лишнего.
Но он только беспомощно дернулся и ошарашенно уставился на мешавшую ему двигаться гирлянду из носков.
Чертов Клаус со своей изобретательностью. Теперь весь мой допрос выглядит омерзительно непрофессионально.
— Я не из «Королевской битвы», — согласилась я, — но мне очень хотелось бы узнать о ней побольше.
Паренек, назвавшийся Сашей, вдруг начал неистово брыкаться и пытаться вырваться из своих носочных пут. Он перестал казаться испуганным и резко сменил настрой на вполне себе боевой. Конечно, вся эта сюрреалистичная обстановка не внушала ему должного уважения. Как и пытающаяся его допросить девчонка. А мое терпение тоже было небезгранично, и мне ужасно хотелось отыграться на ком-нибудь за все волнения последних дней. И за купание в ледяной воде, прямым виновником которого являлся наш проклятый пленник.
— Я не буду ничего тебе говорить, — заявил Саша и нагло уставился мне в лицо.
Я пожала плечами и вытащила засунутый сзади под пояс джинсов револьвер. В действительности всегда, когда я смотрела фильмы и герои так делали, я с усталостью бывалого и опытного в этом деле человека думала, что нет на свете места более неудобного, чтобы носить там оружие.
Во-первых, риск прострелить себе ногу, во-вторых, под тяжестью ствола штаны постоянно пытались сползти, и само оружие начинало оттуда вываливаться, в-третьих… ну серьезно! Первых двух пунктов вполне достаточно.
Пистолет Сашу тоже не сильно впечатлил, он насмешливо вскинул брови.
— Вздумала меня пугать игрушкой? — рассмеялся парень.
Сказать мне что-то подобное было определенно ошибкой, потому что я очень трепетно относилась к любимому оружию, как и к демонстрации собственного авторитета всяким слюнтяем. Это как красной тряпкой перед быком помахать или спровоцировать пресловутым «слабо» азартного человека. А я была весьма и весьма азартной.
Я вскинула руку, быстро спустила рычаг предохранителя и, прицелившись над головой пленника, выстрелом разбила вазу, стоявшую на комоде. Помимо осколков керамики на пол посыпались ошметки от конфет и скомканные упаковки чипсов, из чего я сделала вывод, что Клаус использовал керамическое изделие в качестве мусорной корзины.
Спасибо, что не ночного горшка, мрачно усмехнулась я.
Мои доводы впечатлили Сашу. И хотя я когда-то давно покопалась в устройстве револьвера, дополнив его глушителем, скрыть выстрел все равно не удалось, и он привлек внимание всех обитателей дома.
Клаус забарабанил в дверь, и снаружи я услышала неразборчивый встревоженный голос Игната.
Я преодолела дистанцию, отделявшую меня от пленника, и, снова взведя предохранитель, уперла ствол к пульсирующей жилке у парнишки на шее.
Он вздрогнул и испуганно вытаращился на меня.
— Воу-воу, психованная, — пролепетал он, — полегче.
— Давай ты быстро станешь более разговорчивым, — предложила я хозяйским тоном, — и расскажешь мне все, что знаешь о «Королевской битве», а заодно о том, для чего ты пас девчонку и куда должен был ее отвезти…
— Я ничего не знаю, — быстро выплюнул Саша, — правда! Клянусь!
«Только не обмочи штаны», — взмолилась я про себя, частенько встречаясь с подобными проявлениями трусости пленников.
— Я должен был ее привезти на шоссе, на тридцатый километр. И все. Мне ничего не говорили… я только исполнитель…
— Если есть исполнитель, значит, есть и заказчик, — рассудила я, — так что это?..
— Да я не знаю! — взвизгнул парень и затараторил: — Убери пушку, пожалуйста! Мы общались в «даркнете». Деньги мне переводили криптовалютой…
Конечно, я слышала все эти понятия, хотя и считала «даркнет» сказкой для детей. Но все же почувствовала себя старой бабушкой, мало понимающей в молодежном сленге, разозлилась и посильнее надавила пистолетом на шею пленника.
Он попытался отодвинуться, но уперся в спинку стула.
— Если не веришь, посмотри мой телефон!
Это подействовало: я отошла от него и порылась в мокрых вещах, с трудом отыскала там довольно старенький смартфон с битым экраном.
Конечно, после купания в воде девайс отказался реагировать на мои команды.
Я злобно отшвырнула проклятое чудо техники в угол.
— Пожалуйста… — снова завел свою шарманку Саша, — отпустите меня…
Я не стала исполнять его просьбу, но и дальнейший допрос сочла бессмысленным. Попавшийся нам несчастный оказался только безмозглым исполнителем, и, скорее всего, в действительности ничего не знал о целях, для которых должен был доставлять подростков. Если я буду давить его дальше, он точно не удержит содержимое мочевого пузыря и испортит ковер в комнате Клауса. Пожалуй, это единственное, чего я в принципе смогу добиться грубой силой, как, впрочем, и уговорами.
Я заткнула пистолет обратно за пояс и вышла к топтавшемуся в коридоре Клаусу.
Он выглядел одновременно и обиженным, и испуганным.
— Ты стреляла? — бросился он ко мне.
Я кивнула.
— Прости, разбила твою вазу с мусором, — без особого сожаления сказала я, — но нужно было произвести впечатление на нашего гостя…
— Ты, скорее, на меня впечатление произвела, — мрачно усмехнулся Клаус. — Ну что?! Что ты узнала?
Я бы, конечно, предпочла не посвящать Клауса в полученную информацию, но выхода не было, поскольку все это темное дельце мы провернули с ним вместе и мое молчание рисковало обернуться скандалом.
