— Если не ошибаюсь, сейчас моя очередь, — заметил мужчина.
Я разочарованно выдохнула и прикусила край стакана. Я ждала какой-нибудь очень каверзный вопрос, но все оказалось довольно невинно.
— Зачем вы притащили этого наркошу?
— Хотели с ним подружиться, — брякнула я, — но не вышло…
— Ты не играешь по своим собственным правилам, — осадил меня Игнат с легким недовольством в голосе, — мы условились быть откровенными…
— Ты тоже не до конца откровенен со мной, — вырвалось у меня.
— Ты хочешь настоящей откровенности?
Меня передернуло, и я поняла, что сама себя загнала в тупик и сейчас самым наиглупейшим образом спровоцировала Игната на переход к более щекотливым темам. Которые я совсем не готова была обсуждать после стаканчика бренди; после бутылки еще может быть. Но явно не сегодня. Я слишком устала.
Я допила залпом свой стакан и со звоном поставила его на столик.
— Опять убегаешь? — подловил меня Игнат.
Мне стало чудовищно неловко оттого, что моя попытка вовремя ретироваться еще больше загнала меня саму в тупик. Я начинала злиться, что все было слишком сложно и запутанно. Даже нелепые беседы с Иваном сейчас казались мне совершенно невинными и необременительными.
Я даже невольно пожелала, чтобы этот болтун снова появился на пороге особняка и перевел на себя внимание Игната.
Пусть они снова бодаются, как два агрессивных петуха, предъявляющих права на территорию, что угодно. Лишь бы не попытки вторгнуться в мое личное пространство, границы которого в этом доме почему-то никто не воспринимал всерьез. И больше всего я злилась и недоумевала оттого, что отмороженный Игнат тоже каким-то образом начал проявлять желание залезть мне в голову. Этот жуткий тип с явными наклонностями настоящего социопата.
Он казался каменной статуей, големом из детских сказок, мрачным заговоренным слугой невидимого хозяина. Обидно и нелепо было обнаружить, что у него есть чувства и, что еще хуже, эти чувства каким-то образом связаны со мной.
Вздыхал бы и дальше по своей покойнице с портрета над роялем. Но нет, же. Нет!
Я передумала уходить и без спроса плеснула еще бренди в свой бокал. Да, я вроде как не пью на рабочем месте и должна держать ухо востро, чтобы мой беспокойный подопечный не выкинул новую глупость. И не стоит забывать о немного напрягающем присутствии неконтролируемого наркозависимого парнишки в гостевой комнате.
Но все эти отягощающие обстоятельства вполне могут подождать до утра, пока я не решу хотя бы наименьшую из беспокоивших меня проблем.
Было у моей личности одно-единственное качество, за которое я страстно любила сама себя, — отчаянная, иногда довольно рисковая смелость. И именно эта черта не позволяла мне бежать, поджав хвост, даже от столь неприятных и чуждых мне дел сердечных. Я могла вести себя как полная клиническая идиотка, но никогда не хотела бы стать трусихой.
Я плюхнулась обратно в кресло, по-хозяйски закинула ногу на ногу и закинула голову назад.
— Что ты там говорил об откровенности? — прямо начала я. — Давай. Мне интересно послушать.
— А как же ответ за ответ?
Моя решительность немного напугала Игната, и он отступил.
Нет, дружок. Так не пойдет. Назвался груздем, полезай в кузов. Хотя эта пословица казалась мне глупой, сейчас она удивительно подходила к ситуации.
— Я передумала, — нагло заявила я, — а если тебя что-то не устраивает, я допью это в своей комнате. — Я демонстративно подняла бокал повыше.
Игнат тяжело вздохнул.
Я получила какое-то садистское удовольствие от того, что наконец-то смогла выбить его из привычного равновесия, и осталась удивительно горда собой.
Я сделала большой победный глоток бренди и с наслаждением ощутила приятное тепло, разливающееся по горлу.
— Зачем ты меня поцеловал? — спросила я и попыталась считать эмоции на лице Игната.
Он с огромным трудом нацепил обратно свою невозмутимую привычную маску.
— Мне захотелось, — быстро ответил он.
Я чуть не рассмеялась.
— Вот так просто? — откликнулась я и перешла в наступление. — И ты не будешь тут распинаться про всякие движения души, бездонные глаза и о чем там обычно все говорят?
— Нет. — К моему величайшему удивлению, он совершенно не смутился и даже улыбнулся. — Вот так просто. Хотя я не вижу смысла скрывать, что испытываю к тебе определенную симпатию…
— Тьфу, — фыркнула я, — как ты бесишь меня, когда так выражаешься. Абстинентный синдром, гостеприимство, определенная симпатия… Где ты только такого понабрался? Ты точно не робот? Не против, если я устрою тебе эмпатический тест Войта-Кампфа?
— Извини, — сказал Игнат.
Я нахмурилась. Моя отчаянная потребность в том, чтобы что-то сломать или испортить, не могла удовлетвориться его довольно сдержанными и безэмоциональным ответами. И конечно, этой пресловутой вежливостью дворецкого. Я бы, может, повела себя как-то более агрессивно и снова пошла в наступление, но я ощутила приятную тяжесть в теле, напоминавшую о расслабляющем действии алкоголя и очень тяжелом и насыщенном дне.
Сейчас мне казалось, что с момента, когда я отправилась на поиски актера Миши, прошли не какие-то сутки, а как минимум неделя. И я смертельно устала за это время.
Вероятно, именно эти обстоятельства и повлияли на развитие дальнейших событий.
— За что? — вяло уточнила я и, повинуясь силе притяжения, опустилась корпусом на сложенные на коленях руки.
Я выпустила Игната из виду, а он тем временем покинул свое место, поставил бокал и присел передо мной на корточки. Я чуть не отпрыгнула от неожиданности, увидев его лицо так близко перед собой. И через мутную пелену усталости и легкого опьянения, застилавшую мозг, проступили неугодные, глупые мысли о том, что я совсем не задумывалась, что на самом деле он довольно красивый. Не смазливый, как Иван, а красивый той благородной красотой, которая не мешает при этом оставаться все-таки еще и достаточно мужественным. Но он все равно омерзительный тип и козел, плетущий свои интриги. Об этом я все равно никогда не забуду.
— За мою манеру выражаться, — с легкой улыбкой сказал Игнат, — и за это тоже.
И он снова меня поцеловал. На этот раз я была настолько размазанной и сонной, что даже попыталась ему ответить. Но мне не довелось рухнуть в пучину страстей и особенно увлечься делом, за которое завтра утром я буду злиться и проедать себе плешь за глупость и безответственность.
На пороге гостиной образовался заспанный Клаус и многозначительно кашлянул.
Игнат отскочил от меня и выпрямился во весь рост, я зевнула и уставилась на мальчишку. На нем была по-детски забавная пижама с каким-то пестрым орнаментом в супергеройской стилистике.
