Спрашивать направление я бы постеснялась, но остановилась перед первой дверью – по логике, Коша должен быть ближе всех к выходу, раз раньше всех является, если Иван в дурном настроении кричит. Стучать не стала – лучше потом ойкнуть и исчезнуть, придумав какую-то нелепицу в оправдание. Они вряд ли запираются – от кого здесь запираться? Но только тронула деревянную поверхность, как изнутри забаритонило Славкиным голосом:
– Часа через полтора подъеду, милашенька! Слушай, а ты подружку не…
Я отшатнулась – громила романтическое свидание назначает, не моих ушей дело. Прокралась к следующей двери. Теперь прислушалась, но через секунду открыла – к счастью, дверь поддалась.
– Не понял.
Вот, все-таки в отсутствии логики меня не обвинишь – со второй попытки точно в цель. Но увидев Кошу полуголым, резко отвернулась.
– Да я в штанах, Елизавета Андреевна. Но прямо сейчас собираюсь оказаться без штанов, поскольку иду в душ. Можно?
– Можно, – разрешила я, вновь поворачиваясь. Коша все-таки натягивал футболку, хотя и вправду был в штанах, я от неожиданности не разглядела. – Через три минуты. Выдержишь без душа три минуты?
Спешить я не хотела, наоборот, надо было как-то правильно начать, издалека. Потому осмотрела жилище – интерьер обычно отчасти характеризует владельца, но здесь ничего на оригинальность не намекало: примерно та же мебель и те же шторы, которые у нас в гостевых комнатах. Разве что разобранная постель выбивается – то ли Коша вообще ее не застилает, то ли с утра с Иваном сорвался, не успев.
– Кстати, а почему ты живешь здесь? – я, как и собиралась, начала о-очень издалека. – На собственную будку не заработал?
Я на него не смотрела, делая вид, что всерьез заинтересовалась компьютерным столом. А потом и правда заинтересовалась – на экран было выведено черно-белое изображение какого-то знакомого коридора – не моего ли учебного центра? Просто включено изображение пустого в выходной день помещения. Может, Коша камеры проверял на случай, если я завтра на курсы вернусь? Но эту слежку нет смысла обсуждать – в любом же случае распоряжение мужа, а не личная инициатива его помощника.
Коша ответил:
– Вы недавно гостили в моей будке, Елизавета Андреевна. А здесь у меня просто комната. И я не прописан тут, как бы неприятно для вас это ни звучало.
Перевела удивленный взгляд на него – так мы в его квартире отсиживались? Я решила, что там вообще помещение для жизни не предназначено. И в пригородном районе, где недвижимость не самая дорогая.
– О, я не знала. Тогда спасибо за гостеприимство. Но неужели твоей зарплаты на хорошую квартиру не хватило? Там же настоящая халупа. Надеюсь, это не звучит высокомерно – моя ненамного лучше, просто я в недоумении.
Он отвечал без пауз, явно шалея от моей наглости и придумывая новые поводы от меня избавиться, раз старые не работают:
– Моей зарплаты много на что хватает, Елизавета Андреевна. Но жду, когда появится время тратить. А ту халупу мне государство после детдома подарило – храню как памятный сувенир. Еще вопросы?
– Полно! – обнадежила я.
– Тогда ближе к делу, Елизавета Андреевна, если вы не пришли сюда, чтобы со мной в душ сходить. Ведь не за этим, я надеюсь?
– Знаешь, Коша, когда я считала тебя человеком без чувства юмора, тебя воспринимать было проще!
– Ближе к делу, – он потерял терпение, раз усилил нажим в тоне.
Его настрой обрубал искренность, потому я как начала издалека – так там и продолжала топтаться:
– После душа выходи. Мы с Сашей придумали в карты перекинуться с охраной. И с тобой, конечно, чтобы уж точно никаких нарушений правил не засчиталось. Если в твоем присутствии мы всех чоповцов до нитки разденем и заставим стриптиз танцевать – и то никто двусмысленности не увидит. Ты идешь с нами как гарант.
Его бровь все-таки приподнялась – почти ирония.
– Сомневаюсь, что идея именно Саши. С вами в последнее время что-то происходит – перманентный тихий бунт, это даже забавно. Но, кажется, вы слишком расхрабрились, Елизавета Андреевна, раз начали устанавливать здесь свои порядки.
– А разве я не жена своего мужа? – Сложила руки на груди. – Сказала бы, что второй по важности человек в этом доме, но в твоем присутствии это не факт.
– Ладно. Если это все, то через полчаса буду готов – раздевать охрану и танцевать с ними стриптиз. Надеюсь, колоду карт вы хотя бы найдете, чтобы было чем прикрываться. Опять не все?
Меня саму моя назойливость с ног сбивала, я никогда не отличалась наглостью. Но иногда – вполне вероятно, очень часто – проблемы решаются только напором, а скромность мне шла лишь в платье невесты.
– Коша, – я заговорила тише и серьезней, обозначая, что перехожу к главной теме. – Что там с Максимом?
Он не удивился. Вряд ли вообще сомневался в настоящей причине моих потуг.
– Жить будет. Когда-нибудь. Я никого не собираюсь обвинять или оправдывать, если вы этого ждете.
– Нет-нет, я о другом! – вскинула руку. – Я никак не могу объяснить себе, что ощущаю. Понимаю, что муж еще и хуже мог поступить, и он был обязан… Но я помню, что ты мне тогда сказал – дескать, сам путей выхода не видишь, а Иван путь мгновенно нашел. Раньше я обижалась, что он мне ничего не рассказывает. Иван пошел навстречу, а стало только труднее.
– Кто бы сомневался. А от меня вы чего хотите?
– Мнения! Просто мнения со стороны! Если тебя самого некоторые его решения смущают, а ты таких решений знаешь в сто раз больше моего, то как мне относиться? Как любить, как рожать детей человеку, зная, что он может сделать с этими детьми? Я ведь жила среди простых людей – далеко не всем повезло с чадами, но такого хладнокровия мне раньше видеть не доводилось. А еще я о нем поняла важное: если Ваня человека считает полезным, то всех за него порвет, но бесполезного спишет, глазом не моргнув, будь то хоть сын, хоть… жена?
– Не понял, а как мое отношение к Ивану Алексеевичу влияет на ваше?
– Да никак не влияет! – я сделала шаг к нему, посмотрела в глаза и сбавила тон. – Просто запуталась, спать совсем перестала. Вот ты, самое бездушное существо на свете, скажи свое мнение – я ошиблась, когда вышла за него замуж? Я ему никогда не подходила и счастливой с ним быть не могла? Он по-своему прав, и я по-своему права – а проблема только в том, что наша с ним правота никогда не будет одинаковой?
Коша недовольно выдохнул.
– Все, это конец. Елизавета Андреевна подалась в философы, пиши пропало. А меня зачислила в философы-напарники. Ну мне-то откуда знать? Лично я детей заводить или жениться не собираюсь, потому у меня дилемм таких не появится. Вы сами называете меня бездушным, притом изображаете, что я ваша лучшая подружка, которая сейчас похлопает по руке и поноет рядом: «Ах, все мужики – козлы, но твой козлее прочих. Немедленно разводись, моя очередь с ним попробовать».
