И, честное слово, я всерьез решила обдумать свои решения – попытаться посмотреть на Ивана с этой точки зрения, а заодно представить, действительно ли смогу в полную силу воевать против Коши, ведь сам он практически объявил мне войну. Но дилемма разрешилась сама собой.
Я уже обзавелась привычкой передвигаться по дому как можно незаметнее – Коша, вероятно, и сам не замечает, как дает мне козыри в виде понимания ситуации, хотя говорит об обратном. Потому я вначале для любого направления определяла причину, а шума на всякий случай создавала как можно меньше: вообще-то, если бы у меня раньше хватило смелости открыть глаза на собственный брак, то я столько всего за эти годы могла собрать! А теперь даже не собирала – пыталась заново определиться с приоритетами. И именно таким образом стала свидетелем тихого разговора.
– Разрешите мне, Иван Алексеевич, – говорил Пижон. – Была моя ошибка, хочу полностью ее закрыть.
– Этот сукин сын непрост, – муж как будто в чем-то сомневался. – С первого раза не достанешь – тогда он меня за жабры уже полной хваткой возьмет. С другой стороны, он в любом случае рано или поздно наклюет и до суда, его бы просто вычеркнуть из нашего спокойствия.
– Я не подведу, Иван Алексеевич!
– Уже подвел, – холодно отрезал Ваня. – Если бы не твой косяк, старый хрен и не зацепился бы за мою персону! Нимовский думает, что ему уже терять нечего – так пора показать, что всегда есть что терять.
– Иван Алексеевич…
– Ладно. Но Морж у нас профи в стрельбе, давай с ним. Чтобы издалека и даже птичка вас не заметила.
Я бесшумно отшатнулась от арки, вернулась к лестнице, уже на ней после крутого разворота пошла обратно, не приглушая шаги.
– Пижон, ты? – заговорила как раз на очередной фразе то ли убеждения, то ли благодарности. – О, Ваня, ты дома? Предлагаю тогда выехать куда-нибудь на обед! За мной Вера только через два часа приедет. И не говори, что занят, душа требует ресторана!
– Конечно, красивая моя девочка, – муж сразу же расцвел в улыбке. – Успеешь за пятнадцать минут собраться?
Я закатила глаза так, будто вообще все в жизни за десять минут успевала, но перед полетом наверх обратилась к Пижону:
– А я тебя искала! Задание – купи штук пять новых колод, вечерком посидим, если есть время!
– Как скажете, Лизавет Андревна.
Именно так и надо: чтобы какие-то действия не вызывали подозрений – следует их афишировать, преспокойно бросать в глаза. И тогда муж смеется над моим увлечением и над тем, что его громилой командую, а не ищет какой-то подоплеки. Да и весь обед прошел под веселым лозунгом: «Надо же, училась женушка иностранным языкам, а выучилась шулерству. Позор на мои седины!». Лишь к концу Иван чуть серьезнее заметил:
– Лизонька, все-таки с этим делом поосторожнее. Я все делаю для того, чтобы ко мне было невозможно подкопаться, но такое хобби жены – это тоже пятно, знаешь ли.
Я тоже перестала улыбаться и кивнула.
– Не волнуйся, Вань. Играть буду или дома с ребятами, или в твоем клубе. Не на заработки же я отправлюсь, в самом деле.
Смешно слушать о репутации от такого человека. Оправдываться об игре в подпольном клубе перед владельцем того самого клуба, абсурд! Все это время я тянула губы, скрывая легкую заторможенность и внутреннее дребезжание. Обрывок разговора мало что дал бы, не ляг он на предыдущую информацию. Вот тебе и хороший человек, как утверждает Коша. Он собирается пристрелить прокурора – и только за то, что тот честно выполняет свою работу. Все чувство самосохранения вопило о том, что услышанное лучше забыть. Более того, если бы у меня даже был номер Нимовского, то провал покушения скорее всего будет стоить Пижону жизни. А в противовес звучала только одна малюсенькая мысль – я знаю, как правильно, знаю, кто в этой ситуации при прочих равных условиях смерти заслужил меньше остальных, и потому просто не смогу стереть из памяти и сделать вид, что была не в курсе.
* * *
Я рисковала всем. Хотя что у меня такого было, чтобы не поставить на кон ради одного хорошего поступка? До курсов заявила Вере, чтобы повернула для начала к прокуратуре.
– Зачем, Лиза?
– Ваня попросил документ им занести, а нам все равно почти по пути, – ответила предельно спокойно и вынула из сумочки уголок листа расписания с курсов.
Возможно, я подставилась уже на этом шаге. С другой стороны, сложно вообразить, чтобы Вера побежала сегодня же к Ивану – уточнить, правду ли я ей сказала. Да и не в стриптиз я ее зову, не в наркопритон, а в межрайонную прокуратуру на две минуты заскочить – не самое подозрительное место для законопослушных граждан. Ивану вряд ли скажет, если тот сам ее ежедневно о маршруте не допрашивает, а вот Коше… Коше запросто. Я не могла придумать, как остановить ее от болтливости, но сначала надо хотя бы попытаться спасти человека. Телохранительницу оставила в машине, сама понеслась ко входу, но мне даже пункт пропуска не дали миновать.
– Нимовский? Гражданка, отойдите за линию! Паспорт передайте.
– Я… я не прихватила паспорт, – уже решившись, я намерилась не отступать. – Он здесь работает? У меня к нему срочное дело! Прошу, позвоните и попросите, чтобы спустился на одну минуту!
Паренек в форме выражением лица напоминал типичного Кошу – его вообще ничего не колебало, даже истерические ноты в моем тоне.
– Заявление писали? Гражданка, да стойте вы на месте. Как можно было явиться сюда без паспорта?
– Я не писала заявления! – еще чуть надавила. – Очень прошу вас его вызвать, у меня важная информация именно для него! Разве это сложно?
– А Нимовский на выезде, – странно, что парень не с этого начал. – Вернитесь домой за документами, затем заполним заявление. Не переживайте, гражданка, все рассмотрят в порядке очередности.
Паспорт я бы ему не показала, мою фамилию в этом учреждении светить вообще непозволительно. Сжала зубы до скрежета. Уже подставилась, уже рискнула собственной жизнью – и для чего? Чтобы просто уйти, а потом ждать, не кончится ли Кошино терпение как раз на этом эпизоде? Потому выхватила лист с расписанием, нашла ручку.
– Гражданка, что вы делаете? – охранник не изменил ни позу, ни интонацию.
Я быстро писала, не найдя никаких других способов придать своему поступку хоть какого-то смысла.
«Морозов готовит на вас покушение – снайпер».
Написала и замерла на две секунды. В скулах уже болело, так сильно я сжимала от напряжения челюсти. И решила добавить:
«Если у вас есть семья, вывезите ее из города. Это его метод – добираться до родных».
Затем все же перешагнула красную черту, заглянула парню в глаза и произнесла с максимальным давлением:
– Передайте это Нимовскому. Это очень важно. Передайте сразу, как только он вернется. Или прочтите сами и позвоните ему.
Записку в любом случае прочтут – хотя бы из любопытства. А если прочтут, то мимо ушей Нимовского эта информация теперь не проскочит. Развернулась и бегло зашагала на выход. К сожалению, большего я сделать не могла, но следовало спешить – если охранник расторопный, то ринется следом и задержит для дачи пояснений. Такие записки анонимно не подкидывают, в прокуратуре захотят выяснить хотя бы мою личность. К машине вообще подбежала и слишком громко захлопнула дверью.
