Я даже глаза на секунду закрыла от восхищения. Боже, она потрясающа! И Коша ответил – на такую прямолинейность он не мог не ответить:
– Мне кажется, наши цели совпадают, Вера. Но только при условии, что ты ничего никуда не сольешь и ни разу не двинешься против такта. Видишь ли, любое твое движение – и сначала выпотрошат Елизавету Андреевну. Я не преувеличиваю – выпотрошат. И не исключаю, что заниматься этим буду именно я. Потом выпотрошат меня. Затем – тебя. Именно в такой очередности, улавливаешь? А потом выпотрошат твою родню до седьмого колена в обе стороны. У нас с Елизаветой Андреевной есть маленькое преимущество перед остальными – нас невозможно достать через родню. А у тебя братья, родители, жених. Это не угроза, Вера, а констатация фактов. Описываю ситуацию, чтобы все присутствующие были в курсе. Так что думаешь, Вера, а может, тебе уволиться?
И она улыбнулась в ответ – так прохладно, что и мне не по себе стало.
– Что ты, Руслан, увольняться я совсем не хочу. Не могу же я позволить тебе после этих «констатаций фактов» решить, что с подобной задачей не справлюсь или не вызываю доверия. Если я прямо сейчас дуну подальше от этой работы, ты перестанешь быть таким вежливым. Соглашусь уйти – и мне не жить, не правда ли?
– Я услышал только то, что ты очень боишься потерять прибыльное место. Верный выбор. Тогда предлагаю не слушать вопли избалованной истерички. Все согласны? – он не дождался нашей реакции. – Пойду еще постреляю. С правой.
Мы с Верой остались одни, и я сразу тихо запричитала:
– Извини меня! Извини за то, что тебя втянула!
Она ответила после задумчивой паузы:
– Глупости, Лиза. Наоборот, я могла сама случайно на что-то наткнуться – и тогда не была бы готова. Вот прямо сейчас подобного разговора бы точно не произошло, если бы я не успела подготовиться. Вам правда нравится это дерьмище?
Она кивнула на Кошу, я тоже посмотрела на его спину. Расслабленная поза – Коша всегда расслаблен. Черт, а ведь именно в этом и есть суть его силы…
– Правда, – ответила и сразу почувствовала ее косой взгляд. – Как правда и то, что я бы не выжила, если бы не он. Да и прямо сейчас он так поступил… я думаю, что он согласился тебя не трогать тоже из-за наших с ним отношений.
– А вот тут ошибаетесь, Лиза, – удивила она и вновь воззрилась на Кошу. – Все время, с самого моего первого рабочего дня, он присматривался ко мне, и все наши приятельские посиделки были к тому же – он во внутренностях моих копался. Я поняла это после того, как оказалась в курсе всей ситуации. И только что он сделал лучший комплимент. Если бы он меня считал способной подвести лично вас, если бы усомнился в моем интеллекте или выдержке, то нассал бы с высокой колокольни на ваше мнение.
Я невольно усмехнулась – лучше Кошу и не опишешь. Ведь точно, все именно так. Я нравлюсь ему, он с ума сходит от появившегося между нами безумия, но Вера его устраивает – именно как человек, который способен на самопожертвование и не может меня подставить. И про колокольню верно замечено – его симпатия ко мне не такая, в которой он мое мнение поставил бы выше моей безопасности. Он привык так существовать – как и меня просил привыкнуть. Моя обида ему по барабану, если остальное в норме, если я невредима, а Ивану не угрожает лишний свидетель. В его словах прозвучал открытый шантаж, а сам характер Веры – подтверждение, что подобный шантаж сработает, если выразиться правильными словами. И он перережет ей горло сразу же, как только заподозрит ошибку. Вот только Вера не подведет – Вера, как и сам Коша, умеет держать баланс между преданностью и собственной безопасностью.
– Спасибо, Вера, что ты есть. Такая, – произнесла я.
– Пожалуйста, – она говорила, все еще щурясь в спину Коши. – И можете рассчитывать на мою помощь – но только такую, где все мои движения будут выглядеть в такт с его, – она указала подбородком.
– Я поняла. Не попрошу вообще ни о чем – только будь, мне этого достаточно.
– И все-таки он дерьмище. Хитрый, скользкий, беспринципный мерзавец, который всех контролирует.
– Согласна.
Хотя есть один человек, которого Коша разучился контролировать, – сам он. Спасибо ему, что поверил в Веру, такой вариант был не самым простым из имеющихся. Но мы все еще продолжаем лететь в пропасть.
Глава 26
Однако мы ошиблись – решили, что раз Вера теперь в курсе самых страшных тайн, то у нас появилась возможность протянуть время наедине.
– Может, в моей машине поедете, Елизавета Андреевна? – предложил Коша, едва мы вышли на крыльцо. – Обсудим тактику и стратегию.
Мне было без разницы, что с ним обсуждать, я была согласна и просто молча сидеть рядом. И бездумно, поддавшись этой мысли, подхватила:
– Да, Вера, мы едем сразу за тобой. Останови за пару километров до дома, я пересяду.
Ей не нравилось происходящее: клиентка не под непосредственным крылом, хотя Коша и имел первостепенное право на мою охрану, а в особенности ей претил горячечный взгляд этой клиентки. Ей не нравился ни Руслан, которого и она теперь вряд ли будет мысленно по имени называть, ни наш союз, ни мое отношение к нему, ни недостаток понимания – мы обозначили слишком мало, чтобы она все до каждой черты рассмотрела. И отказаться от просьбы не имела права – потому просто пошла вперед, даже не кивнув.
А я – теперь безвольная, я теперь каждую секунду ловлю, и это притупляет стыд и страх.
– Она уверена, что мы любовники, – сказал Коша, когда мы вырулили со стоянки и ждали светофора для выезда на оживленную дорогу.
– Я объясню ей, что это не так, – проговорила медленно, стараясь смотреть только вперед, а не на него.
Меня тревожило все: его рука на руле, все-таки попадающая в боковое зрение, всегда спокойный голос, в котором эмоций не содержится – их можно поймать, лишь глядя в глаза, и длинные паузы между нашими репликами, в которые проваливаешься, как в воду, и не хочешь выныривать.
– Не думаю, что это хорошая идея, Лиза, – он выдернул меня из очередной глубокой паузы. – Во-первых, Вера думает, что мне можно хотя бы отчасти доверять, поскольку мы любовники. Во-вторых, тогда ей еще меньше будут понятны наши отношения. И в-третьих…
Он замолчал.
– Что в-третьих, Коша?
Я бы утонула в очередной паузе, если бы так не ждала ответа. И еще сильнее разволновалась, когда почувствовала короткий взгляд на мой профиль. Это «в-третьих» потом мне не позволит спокойно уснуть, после этого «третьего» пауза станет уже не водой, а киселем, из которого не вынырнешь.
– В-третьих, – он сбавил тон, – не оказалась бы информация преждевременной.
Черт, в предположении я не ошиблась. И все равно накатило. Отвернулась к окну, зажмурилась, промолчала. У Коши есть поразительная способность – называть самые неудобные вещи своими именами, всегда не вовремя. Не оказалась бы информация о нашем сближении преждевременной – и плевать, что Коша провалит экзамен Ивана, и плевать, что тот нас в порошок сотрет. Ведь воздух в салоне не просто так трещит, сам он и есть страх и предвкушение – мучительной неизбежности. Разумеется, я оттолкну. Разумеется, Коша оттолкнет меня. Мы слишком хорошо друг к другу относимся, чтобы не оттолкнуть. И все равно – неизбежно.
