Последние слова он буквально прорычал, а я еле сдержался, чтобы не отшатнуться от разгневанного старикана.
— А зачем?
— Он хочет воплотить Безымянного.
— Воплотить? Но ведь он мертв? Или… Гм… Он мертв как-то не о конца?!
— Ха-ха! Конечно «до конца»! Он и подобные ему хотят его позаимствовать. Взять из другого, альтернативного нам мироздания!
«Позаимствовать. Взять из другого мироздания»… Это были очень простые слова. Но за ними стояло такое… Черт подери, ну как можно было не восхититься этой грандиозной целью?! Теперь я прекрасно понял, почему Ареус назвал Квинта сумасшедшим… Эта идея действительно звучала абсолютно бредово в мире, где главная цель существования была — получить для себя как можно бОльшую, а по итогу полубожественную мощь! И трата такой силищи на такой прожект…
Ну а что я? Теперь, когда я узнал цель Квинта, станет ли он и для меня сумасшедшим?
Ответ на это был. Но для его получения я должен был задать магу еще один вопрос:
— А зачем?
Ареус скривился, как от зубной боли.
— А вот «зачем»… Видишь ли, то зачем он это хочет сделать, превращает его из сумасшедшего мечтателя в чрезвычайно опасного ублюдка. Ибо даже теоретическая возможность этого способна разрушить весь Дар Огар… И коснуться даже реальных миров…
Он вновь прервался и внимательно посмотрел на меня, пытаясь понять, осознаю ли я угрозу?
— Дар Огар неполноценен. Он стал таким с того момента, как замысел Творцов был нарушен и Восьмой из Семи был убит еще до рождения. Квинт и ему подобные считают, что восполнив этот пробел, они приведут замысел Творцов в исходное состояние. В полноценное.
— А это так плохо?
Маг улыбнулся.
— Что ты чувствуешь, когда магия Безымянного касается тебя? Светлая это сила или темная?
Вопрос, похоже, был риторическим.
— Никто не знает Замысла Творцов. Только Великая Семерка могла бы нам что-то рассказать, если, конечно, захотела… Нугис, Йемол и Яр… Даже темные боги Дар Огара не злы. Да, природа их силы тяготеет ко всяким непотребствам… Но что если Безымянный должен был быть темнее их всех вместе взятых? Быть черным, как само Ничто? Представь, что мы взбираемся по Лестнице Силы не просто так, а для…
— Противостояния с ним, — закончил я за магом и тот снова улыбнулся.
— Это, конечно, лишь одна из теорий, которые лихо плодят в Камалионском Университете, ха-ха… Но хочешь ли ты проверить ее на практике, рискнув нашим миром?
Мда… Если посмотреть на эту бодягу в таком свете… Короче говоря, было над чем пораздумать.
— А кто он такой, Аредуи Квинт?
— Аредуи? Когда-то был блестящим царедворцем при дворе царя Асхалота. Повеса, ловелас, авантюрист и любитель потоптать дамские ножки, ха-ха… Но все это было до того, как кто-то осуществил его Перевод. С тех пор это фанатик, не останавливающийся ни перед чем, ради достижения своей цели.
Маг замолчал. Характеристика, выданная им Квинту не оставляла возможности двоякого толкования. Он считает его опасным и непредсказуемым хреном, которого лучше держать подальше от своих дел. Значат ли все эти излияния, что мне предлагается воздержаться от сования носа куда не следует?
— Итак… Что же ты от меня хочешь? Я ведь не просто так оказался здесь, на этой «тайной вечере»?
О Тайной вечере маг, конечно, не знал, но суть вопроса была прозрачна.
— Нурдуг заподозрил в тебе Последователя Безымянного и оказался прав. А в нашей ситуации… в свете разворачивающихся в Синколе Арадо событий… Этого вполне достаточно, чтобы вызвать мой интерес. Что же касается того, что я от тебя хочу… Твою же мать! — Ареус вдруг прервался на полуслове. Кустистые брови взлетел на лоб, и он грязно выругался.
— Какого хрена сейчас-то…
А мне вдруг поплохело. Мир словно раздвоился. На мгновение показалось, что я покинул телесную оболочку, вышибленный незримым ударом. Я увидел грязную каморку, в которой мы говорим с седобородым магом… примерно пять минут назад! Вот я допиваю ситилиен, а Ареус вновь разглаживает бороду усыпанными перстнями пальцами… Мгновение и прокрутка пленки начинается снова! И так раз за разом, растягивая незримые струны в невообразимую даль…
Треньк!
Струны лопнули с оглушительным звоном.
Дверь в каморку распахнулась. Нурдуг с искаженным лицом что-то проорал на незнакомом языке, а маг, схватившись за сердце, ответил ему неразборчивым матом.
Я сжал голову руками, пытаясь собрать ее воедино… Но треклятое раздвоение все не проходило. Я разом видел и настоящее и прошлое… Вот дверь в каморку снова растворилась и в ней показалась разозленная бородатая морда Нурдуга, что снова принялся сыпать незнакомыми словами со скоростью пулемета…
Бам!
Новый незримый удар бросил меня на пол, я услышал как рядом заскребся гном и лишь смертельно бледный маг сумел удержаться за столом.
И все прошло.
— Нет, но какой же сукин сын… Вот и верь… — пробормотал Нурдуг, с трудом поднимаясь с грязного пола.
Вокруг Ареуса же стремительно расползалось едва заметное фиолетовое свечение.
— Спрячь, — приказал он гному, указав на меня.
Тот зыркнул подозрительным взглядом и я снова почувствовал, как меня укутывает сокрывающая магия. Я поднялся с колен, но под гневным взглядом Нурдуга предпочел не задавать лишних вопросов. Что-то сейчас произошло. Что-то очень важное и глобальное, но оно… похоже, не было для здесь присутствующих таким уж прям неожиданным.
Ареус щелкнул пальцами, фиолетовое свечение усилилось и вдруг развернулось в объемную немного дерганную голограмму человека по грудь. На мага с нее смотрел круглолицый, заросший курчавым волосом типчик. Его жирные щеки лоснились от масла, а глаза были тщательно подведены тенями. В нос вставлено золотое кольцо с крупным драгоценным камнем… Шея с пятью подбородками утопала в расфуфыренном воротнике, наподобие жабо. Зрелище то еще, скажу я вам…
— Ари, твою ж мать, ты говорил, что до постановки Купола ублюдку еще две недели! Какого ишака он ставит его сейчас! Вы два ашата, спелись, чтобы меня похоронить…
— Не забывай, с кем разговариваешь, щачак! — прошипел маг совсем не тем голосом, каким разговаривал со мной. Сейчас он был полон презрения и плохо скрытой угрозы.
Кудрявый толстяк на голограмме скривился, его губы задрожали в тщетной попытке обуздать гнев… Но в итоге ему это удалось. Он потупился, тряхнув буйным чубом, и заискивающе улыбнулся.
— Ареус, я еще не готов! Мои Кулаки раскиданы по всему Синколу! Мы так не договаривались!
— Скажешь об этом Рельяру сам. Причем тут я? И прекрати панику, смотреть противно!
Толстяк задрождал, но сумел последовать совету. Маг же, тем временем, продолжил, цедя слова с плохо скрываемым раздражением. Которое, впрочем, не было направлено на хрена с голограммы.
