Ее привели, завели в тир. Она осмотрелась по сторонам, принюхалась, и вдруг слегка улыбнувшись, сказала:
– Порохом сгоревшим пахнет. Люблю этот запах!
А через несколько секунд так же безмятежно добавила:
– А куда меня повезут? Где буду сидеть?
Поднять пистолет и нож она и не подумала, хотя ей сообщили о том, что она должна сделать. Видимо посчитала, что ее просто пугают?
Я остановил дернувшегося, с изменившимся лицом Аносова и шагнул к Тоньке. Аносов знал, кто она такая и что сделала. Я ему рассказал и показал дело. И его душа взыграла. Он просил отдать Тоньку ему, но я отказал. Аносов и так сделал за меня огромную работу, вычистив мир на несколько десятков маньяков, так надо и мне вложить свой крохотный вклад. Карму так сказать поправить. Если есть «тот свет», сейчас на меня смотрят сотни убитых Тонькой людей, и они просят об отмщении. Но вначале – поговорить.
– Тебя никуда не повезут – хрипло выдавил я из себя, и без перехода спросил – Скажи, тебе нравилось убивать людей? Что ты при этом испытывала?
Тонька не удивилась, похоже, она давно смирилась с тем, что следствие все знает. Ей было уже все равно – сотней убитых больше, сотней меньше…какая разница? Срок-то один и тот же! А поговорить она всегда любила – это я знал еще из своего мира. С сокамерницами говорила, а еще – на встречах с пионерами рассказывала о том, как на фронте спасала раненых бойцов работая медсестрой.
– Мне было все равно – пожала она плечами – Работа, как работа. Если бы я не убивала, убили бы меня. Себя-то жальче!
– А убитые не снились?
– А я их и не видала. Я ведь не добивала, так что близко не видела – лицо Тоньки было равнодушным, безмятежным, как если бы она говорила о том, как ходила в булочную. И это было гаже всего.
– И вообще…столько лет прошло! – добавила она после секундной паузы – Чего сейчас вспоминать? Ну да, виновата – так отсижу!
Я поднял нож, подошел ближе, на расстояние вытянутой руки от Тоньки и без предупреждения, без каких-либо слов одним быстрым движением перерезал ей горло. Тонька вздрогнула, схватилась за рану, пытаясь зажать фонтан крови, брызнувший на бетонный пол, уже покрытый темными пятнами, недоумевающе посмотрела на меня, и…глаза ее закатились, Тонька-пулеметчица осела, как если бы из нее выдернули все кости.
Вот и все. Я отпустил рукоять ножа, и финка с лязгом ударилась в бетонный пол, и вишневая лужа, резко пахнущая железом, подползла к рукояти ножа и жадно его облизала. Все закончилось. Совсем все.
⁂
– Вы прошли через экзамен с хорошими показателями – я сделал паузу, вгляделся в лица курсантов, тех, кто мне был интересен, и продолжил – Никто не отказался, все показали хорошие результаты. За редким исключением (Я снова осмотрел аудиторию, задержавшись взглядом на тех, кем был недоволен. Они потупили взгляды). Курсант Орел, почему вы не отказались от экзамена? Мне хотелось бы понять мотивацию ваших действий. Вы могли отказаться, но не стали. Итак?
– Я не хотел, чтобы меня отчислили. Мне здесь интересно, да и вообще…перспективы! А что касается «куклы», так я знаю, что вы не на улицах наловили случайных прохожих, эти люди заслуживали смерти. Потому – вариантов никаких не было. Нужно убить, значит – нужно!
– И у вас нет сомнений в том, что вам нужно служить палачом? – невозмутимо спросил я.
– Ну кто-то ведь это должен делать? – так же невозмутимо ответил Орел – Что на фронте, что в тылу – кто-то ведь должен уничтожать врагов! Опять же – «Для ниндзя главное не честь, для ниндзя главное победа!»
– Присаживайтесь, курсант Орел – удовлетворенно кивнул я – Вы хорошо усвоили уроки. Еще кому-то не ясен мотив наших действий?
Молчание.
– Хорошо. Тогда приступим к дальнейшим занятиям. Это была политинформация (я улыбнулся), но нужно и делом заниматься. Акела, прошу приступить к занятиям.
Я кивнул Аносову и вышел из аудитории. Нужно обдумать дальнейшие действия. Не могу отбросить от себя мысли о Железной Белле. Очень уж хочется проверить на ней систему промывки мозгов. Взять, да и рвануть сейчас в Сочи! А что, на самолете – запросто. Билеты стоят копейки, а по моим доходам, так и вообще сущую ерунду. Вот только без разрешения Семичастного я этого делать не могу.
А так – я можно сказать практически свободен. Работа на Даче идет своим чередом, группа Аносова работает, процесс движется, я передал все те знания, которые были нужны инструкторам и курсантам – что еще делать? Писать книги. Но Ольга сейчас с сыном, должна приехать послезавтра. Так что… Позвоню-ка я «куда следует». Дам вводную, вот и пускай решают, что мне делать.
Прибавил шагу, поднялся по высокому крыльцу в дом и сразу прошел в свой кабинет. Набрал знакомый номер, мне ответили. Обрисовал ситуацию – коротко, не вдаваясь в подробности. Сказал о том, что если нужно – объясню при встрече, не по телефону. Но заверяю, что это будет интересно. Голос в трубке спокойно осведомился – все ли у меня вопросы, сказал, что доведет информацию до руководства и с готовым результатом мне позвонит.
Позвонил довольно-таки быстро. Через два часа. Вежливый голос сообщил, что поездка разрешается, работа с объектом разрешается. По результатам – доложить. Только лишь запрещается ехать одному.
Ясное дело…опасаются! Мало ли что со мной случится…кого-то надо с собой взять. Хмм…Аносова возьму. Обойдутся пару дней без него, пусть Хан за него потрудится. Акеле надо прогуляться, а то совсем закис. О чем я и сообщил вежливому голосу. А потом попросил забронировать два билета на самолет – на сегодня, на вечер, и номер в отеле. На том разговор и завершился.
Еще через час – новый звонок. Билеты дожидаются нас в кассе аэропорта, за нами выслана машина, вечерний рейс.
Черт! А я не собран! Впрочем – а чего особо собираться? Штаны-рубахи в спортивную сумку, нищему собраться – только подпоясаться! В крайнем случае чего-нибудь в Геленджике прикуплю. Там есть «Березка». И кроме «Березки» – еще один валютный магазин, система «Альбатрос». Валютные магазины для моряков – в портовых городах. Моряки за границей валюту не истратили, осталась – вот и пылесосы, собирающие валюту.
Пойду-ка я Аносова обрадую. Нет – реально обрадую! Засиделся, пусть прогуляется. В море искупаемся, в ресторане посидим…хорошо! Чисто мужская компания. Если не считать Берту Бородкину, она же «Железная Белла».
⁂
– Жарко, черт возьми! – Аносов вытер лоб, сходя с трапа «ЯК-40»
– Нормально… – рассеянно заметил я, оглядываясь по сторонам. С Конторы станется, если машину загонят прямо к трапу самолета – типа торжественная встреча. А нам ни к чему эта показуха. Пообщаться, сделать дело, да и свалить «по-тихому» – вот так будет правильно.
Чемоданов у нас не было, только ручная кладь, так что мы не стали дожидаться выдачи багажа и быстренько покинули территорию Геленджикского аэропорта.
Кстати сказать, никак не могу привыкнуть к тому, как легко в этом времени войти в аэровокзал, и не только в аэровокзал – в сам самолет! Никаких тебе металлодетекторов, никаких обысков.
