— Анатолий Григорьевич, вы интересный человек. — Подгорному даже не пришлось врать, чтобы сделать Локтионову приятно. Судя по всему, тот и вправду был фигурой яркой и разносторонней.
— Вот и я про это говорю! — энергично закивал Локтионов. — Напечатайте про меня статью, — не как про банкира, а как про человека. Впрочем, как про банкира тоже можно, — спохватился Анатолий Григорьевич, — это вредно не будет. И живите тогда в этом доме сколько хотите. Во всяком случае, в этом году он мне точно не понадобится. Коммуналку вы оплачиваете, — неожиданно строго заметил банкир.
— Само собой, — улыбнулся в ответ ему Подгорный.
Они скрепили договор крепким мужским рукопожатием.
* * *
Худощавый молодой человек в очках скучал в приемной. Увидев Подгорного, он радостно вскочил на ноги и застенчиво улыбнулся.
— А я к вам, вот. Как договаривались. Насчет работы. — Молодой человек от смущения немного порозовел и после каждой фразы украдкой бросал взгляд в сторону секретарши Подгорного, Иры, которая, в свою очередь, с усмешкой наблюдала за посетителем.
— Максим Сергеевич, у вас сейчас совещание с редакторами, — Ирочка бесцеремонно перебила молодого человека, — а через час должен начаться кастинг на новых ведущих.
— Понятно, — вздохнул Подгорный. — Что ж, вам придется подождать, — обратился он к молодому человеку, — постараюсь вас втиснуть между планеркой и кастингом.
— Максим Сергеевич, — улыбнулась Ирочка, — а вы пригласите молодого человека на кастинг, смотрите какой он симпатичный.
— Мне нельзя на кастинг. — Молодой человек окончательно смутился. — Я, когда волнуюсь, запинаться начинаю, а при виде камеры я всегда волнуюсь.
— Ну что же, значит, поищем другие варианты приложения ваших способностей. — Макс толкнул дверь в кабинет. — Ира, зовите редакторов, пусть поторопятся. Сегодня дел много.
На совещании с редакторами Макс с задумчивым видом кивал в такт говорящим и со столь же задумчивым видом соглашался со всеми предложениями редакторов. Когда выяснилось, что Макс последовательно согласился с двумя взаимоисключающими идеями, обсуждение зашло в тупик, а затем, как это обычно и бывает в подобных случаях, переросло в разговор на повышенных тонах между авторами двух гениальных и одобренных шефом идей, из которых осуществить, к сожалению, можно было только одну. Поняв, что что-то не так, Подгорный прервал свои размышления о полученных от Шлеменко материалах и хмуро поинтересовался:
— А еще громче вы орать можете? Других способов убедить собеседника у вас нет? Ни у одного? Это говорит о том, что ваши идеи еще недостаточно созрели. Поэтому мы отложим их. Пока на неделю. Через неделю я вновь вас выслушаю, и мы примем окончательное решение.
— Но через неделю будет уже поздно! — взвился один из редакторов.
— Через неделю будет июль, — отрезал Подгорный, — замечательный месяц, когда полстраны в отпусках, а другая половина завидует первой и поэтому тоже ничего не делает. Что может быть поздно? Все, дискуссия окончена.
Распустив недовольных редакторов, Подгорный нажал кнопку селектора и попросил Ирочку пригласить посетителя.
— Итак? — Подгорный с интересом смотрел на молодого человека.
— Итак, я готов приступить к работе в любом отделе, — улыбнулся молодой человек, — хотя, конечно, было бы очень интересно попробовать свои силы в журналистском расследовании.
Все так же застенчиво улыбаясь, молодой человек протянул Подгорному очередной лист бумаги. Макс быстро пробежался глазами по тексту:
«Я буду участвовать в подготовке публикации материалов, переданных Шлеменко. Мы должны сработать очень быстро, так, чтобы о публикации не было известно до выхода материалов в печать. До этого момента вы не должны поддерживать контактов с Фроловым. Его имя не должно ассоциироваться с этой публикацией. Вся связь через меня».
— Журналистские расследования, говорите, — иронично протянул Подгорный, — в молодости я тоже мечтал о чем-то подобном. Однако в жизни все оказалось гораздо скучнее. Уверяю вас, все, о чем только можно узнать, и даже то, о чем нельзя узнать, в принципе, уже есть в Интернете. По сути, мы просто эхо, которое с запозданием подхватывает уже разошедшуюся в Сети информацию. В силу своей солидности мы придаем этой неофициальной информации статус новости. Это тот случай, когда эхо звучит громче, чем голос самого кричащего.
— Ну что же, — молодого человека нисколько не смутила тирада Подгорного, — для начала я готов попробовать стать эхом. Может быть, со временем мне удастся и самому что-то крикнуть.
— Хорошо. — Подгорный взял ручку и, быстро написав несколько слов на лежащем перед ним листе бумаги, передал его посетителю. — Тогда завтра можете приступать. Не забудьте взять все нужное для отдела кадров. Уточните список у секретаря.
Молодой человек мельком взглянул на написанное и недоуменно пожал плечами.
— Завтра я буду со всеми необходимыми для оформления документами, надеюсь, вы не запросите слишком много.
— Тогда всего доброго. — Кивком Макс дал понять, что разговор окончен.
— Всего доброго, Максим Сергеевич, до завтра.
Молодой человек, все смущение которого куда-то уже пропало, неторопливо направился к выходу. В дверях он остановился и обернулся к Подгорному.
— Я ведь могу точно быть уверен, что принят?
Макс встал и уперся ладонями в столешницу. Лицо его было мрачным.
— Сначала я хотел бы увидеть все ваши документы. Если все нормально, то будем работать. Вы будете работать, — поправился Подгорный.
Ничего не ответив, молодой человек вышел из кабинета.
Весь день Макс ждал звонка от Фролова, однако тот так и не позвонил. Очевидно, Петр Михайлович действительно решил свести все общение к формату странных записок, передаваемых через столь же странного молодого человека.
Утром, войдя в приемную, Макс с разочарованием увидел пустые кресла для посетителей. Молодой человек не пришел. Это было не очень хорошим знаком, но как следует обдумать эту мысль Подгорному не удалось. Началась планерка. В отличие от вчерашнего совещания, на этот раз Макс внимательно выслушивал все идеи своих сотрудников и даже ввязался в небольшую дискуссию, касающуюся формата нового политического ток-шоу. Постепенно настроение Макса улучшилось, и по окончании совещания он попросил Ирочку приготовить ему кофе.
— Хорошо, Максим Сергеевич, сейчас сделаю, — прощебетала Ирочка, — а к вам вчерашний молодой человек опять пришел. Вот только что. Костик.
— Давай зови этого… Костика, — буркнул Макс, — и кофе тоже давай.
— Один? — уточнила Ирочка. Чем окончательно испортила Максу настроение.
— Один, — рявкнул Подгорный и бросил трубку.
Дверь кабинета открылась, и на пороге возник как всегда застенчиво улыбающийся молодой человек. В одной руке он нес тяжелый черный кейс. Не спрашивая разрешения Подгорного, он плюхнул кейс на приставной стол и извлек из него некое непонятное устройство, о предназначении которого Макс догадался почти сразу же, как только молодой человек начал методично обследовать кабинет, водя странным, равномерно попискивающим прибором из стороны в сторону. Обойдя весь кабинет и, очевидно, оставшись удовлетворенным осмотром, молодой человек убрал прибор обратно в кейс, но вместо него достал другой. Он установил черную пластиковую коробочку на подоконник и нажал какую-то кнопку. Максу показалось, что он услышал какой-то невнятный гул, причем источником этого гула была не странная коробочка, а все окно разом.
