— Ты прям счетовод, — хмыкнул следователь, — ты записи с камер наблюдения посмотрел?
— Нет, — вздохнул Антон.
— А чего нет? Я уже и с женой, и с дочкой этого Локтионова пообщаться успел, а ты не мог камеры отсмотреть? Ты видишь, вон одна прямо всю террасу накрывает.
— Я вижу, — кивнул оперативник.
— И чего? — начал злиться Бочкарев.
— А ничего, нету записей.
— Как нету? — удивился следователь. — Стерты, что ли?
— Совсем нету, — пожал плечами оперативник, — кто-то вынул жесткий диск из рекодера. Так что записей в принципе никаких нет. Кина не будет.
Бочкарев задумался, затем внимательно огляделся по сторонам.
— Давай-ка ты, Антоша, дуй в дом к убитому, посмотри, что там насчет кино. Видишь, у них камеры висят над оградой? Вот та теоретически должна захватывать место, где труп лежит.
— Уже дую. — Антон неторопливо понес свое грузное тело в направлении калитки.
Бочкарев неприязненно посмотрел ему вслед. «И как только он физподготовку сдает, интересно? Опер-черепашка». Следователь сплюнул и направился к завершающему свою работу криминалисту.
— Ну что, Володя, порадуй хоть ты.
С криминалистом Володей Ситником Бочкарев работал уже давно и знал, что тот относится к своему делу с ответственностью.
— Чем, Дима, тебя порадовать? — Ситник поправил очки в тяжелой оправе. — Пили двое, ели, я так понимаю, тоже двое. Во всяком случае, на вилках отпечатки двоих. На тарелках нашел еще отпечатки, но они могли быть оставлены ранее.
— Да, — подтвердил Бочкарев, — жена и дочка Локтионова принесли им сюда еду. У Подгорного вроде как ничего не было, кроме пельменей.
— Во всяком случае, в холодильнике у него точно пусто, — согласился Ситник, — а чего они сами носили? Небось, прислуга имеется.
— Говорят, что после восьми вечера всех отпускают, мол, чтобы одним дома побыть без посторонних глаз, — Бочкарев вздохнул, — да они толком ничего и не говорят сейчас. Обе в трансе, что жена, что дочка. Забились в спальню и сидят на кровати, трясутся обе.
— Они его видели? — Эксперт махнул рукой на тело банкира.
— Они его нашли. Точнее, нашла жена, когда поняла утром, что муж так от соседа и не вернулся. А потом на ее вопли и дочь прибежала.
— Ну тогда, конечно, — кивнул Ситник, — сегодня ты их вряд ли допросишь.
— А надо бы, — хмуро пробормотал Бочкарев, разглядывая севшую на ветку сосны сороку. Птица, в свою очередь, наблюдала за заполнившими двор людьми. Очевидно, решив, что ничего интересного не происходит, она подпрыгнула на ветке, прошлась из стороны в сторону, гордо неся свой великолепный хвост, а затем, крикнув на прощанье что-то презрительное, улетела.
— Вот кого допрашивать надо, — усмехнулся Ситник, — наверняка что-то видела.
— Ага, иди еще у комаров отпечатки сними, может, это они его до смерти затюкали. — Настроение у Бочкарева неожиданно испортилось. — Ну что, посмотрел запись? Видно чего?
Вернувшийся оперативник помотал головой.
— Там странное дело, Дмитрий Евгеньевич. Половина камер ночью не работала, даже больше. А те, которые включены были, от них никакой пользы.
— Ну очень интересно. А не работали они почему?
— В общем, у них два рекодера, — начал объяснять оперативник, — один пишет большую часть дома. С ним все в порядке. Второй пишет двор и часть первого этажа. И вот он как раз и не работает. А почему, не знаю, — развел руками Антон, — с виду все в порядке, надо, чтобы спецы посмотрели.
— Ясно, — мрачно кивнул Бочкарев, — делай изъятие, будем разбираться.
— Ты что-то совсем загрустил, Дима. — Криминалист похлопал приятеля по плечу. — Вряд ли это поднимет твое настроение, но на ноже отпечатков нет. Их явно стерли. Ладно, — он поднял с земли чемоданчик, — пойду к убитым горем женщинам, может, они меня чаем напоят, а заодно смывы с ручек сделаем, да и пальчики откатаем.
— Иди, — кивнул Бочкарев и вдруг спохватился: — Там еще на крыльце охранник топчется. С ним тоже поработать надо.
— Без проблем, — согласился Ситник, — ты, главное, не грусти. А где этот охранник-то был ночью?
— Где положено, — досадливо отмахнулся Бочкарев, — в царстве сна. Там у них у ворот сторожка. Вот он в ней и проспал всю ночь. Ничего не видел, ничего не слышал, сны не снились. Так и запротоколировали. Артем!
— Я здесь, — отозвался еще один оперативник.
— В сторожке ведь тоже видеонаблюдение, сходи, там записи посмотри.
— Я смотрел уже, там только ворота и подъездная дорожка.
— Ну значит, в любом случае иди, делай изъятие, чего стоять без дела. Что мы, тут весь день торчать будем?
* * *
Макс одно за другим пролистывал объявления. Наконец он сделал звонок и договорился о встрече. К старому пятиэтажному дому он подъехал минут на десять раньше, чем было нужно, и теперь, сидя на заднем сиденье очередного такси, разглядывал пыльный унылый двор с несколькими огромными тополями, чьи кроны по высоте уже давно сравнялись с крышами соседних пятиэтажек.
Хозяйка квартиры подъехала, опоздав всего на несколько минут. Макс узнал ее машину по описанию и, расплатившись с таксистом, вышел к подъезду. В тесном дребезжащем лифте они поднялись на седьмой этаж. Маленькая двухкомнатная квартира была обставлена весьма скромно, однако в ней было все необходимое, в том числе и Интернет. Подгорный заплатил за два месяца вперед, точнее, за первый и последний месяцы предстоящего проживания, хотя на самом деле не собирался задерживаться в квартире надолго.
Когда он доставал деньги, у него промелькнула надежда, что, возможно, получится снять квартиру не предъявляя паспорт, однако хозяйка, рослая женщина средних лет, настойчиво потребовала предъявить документ.
— Я, кажется, в гостинице, в сейфе, оставил. — Макс отчаянно хлопал себя по карманам.
— Ну так надо было хоть ксерокопию сделать и с собой носить, — наставительно сказала женщина, — без паспорта никак нельзя. Времена такие, — произнесла она многозначительную фразу, которую произносили и будут произносить независимо от того, какие именно времена на дворе.
— Ксерокопию? Хорошо, буду знать, — буркнул Макс, — вот, нашел, — извлек он из внутреннего кармана пиджака требуемый документ.
Женщина, уже успевшая спрятать деньги в сумочку, сфотографировала паспорт Подгорного, вручила ему два комплекта ключей и удалилась. Оставшись один, Макс некоторое время слонялся по квартире, которая оказалась слишком мала для подобных прогулок. Он вышел на тесный балкон, на котором обнаружил несколько старых пластмассовых горшков с высохшей землей и облезлые, проржавевшие санки. Он сам на балконе точно был лишним. День явно вышел неудачным, и тянуть с его завершением не было никакого смысла. Макс вернулся в квартиру, задернул шторы и лег спать.
