— Да, таких картинок полно в Интернете.
— Вот именно, там всего полно, — согласилась Сибгатуллина, — но здесь ведь не картинка, здесь все сложнее. И тем не менее кое-что меня подталкивает именно к этой гипотезе.
Крылова напряженно ждала, что психолог скажет ей дальше.
— Сумма выкупа. Она повторяется от похищения к похищению, и, если я правильно поняла, именно это и привлекло ваше внимание к этим делам. По сути, преступник в каждом случае оставляет вам свою метку, словно показывая, что преступление совершил именно он. При всем прочем проявляемом похитителем удавьем хладнокровии это выглядит несколько странно.
— Если я правильно помню, считается, что серийные преступники подсознательно хотят быть найденными.
— А с чего вы взяли, что речь идет о серийном преступнике? — усмехнулась Яна Ринатовна. — Мы имеем дело с преступником профессиональным, который превратил похищения в источник достаточно высокого и, заметьте, регулярного дохода.
— Но то, что он совершил убийство, разве не свидетельствует о процессе разложения его личности?
— Ну что вы. Убийство несчастной девочки было для него мерой вынужденной. Если бы он на нее не пошел, то потерял бы все рычаги воздействия на родственников похищенных детей. Вспомните, уже при втором похищении он отрезал ребенку палец только за то, что они попросили на сутки отложить передачу выкупа. Уверяю вас, если бы передача не состоялась и на следующий день, то первый ребенок погиб бы еще тогда. Однако скажите, какой палец он отрезал?
— Мизинец, — уверенно ответила Крылова.
— Верно, мизинец. Причем на левой руке. С точки зрения похитителя он нанес минимальный физический ущерб. Психическую травму мы сейчас с вами не рассматриваем. Он сделал то, что считал безусловно необходимым, таким образом, о его психической неустойчивости речь идти не может.
— Да уж, хладнокровие впечатляющее, — вздохнула Виктория, — как вы сказали, удавье?
— Да, я думаю, удав — это подходящее определение. — Яна Ринатовна сочувствующе смотрела на сидящую перед ней Викторию.
Три года назад
Вадимка умер в областной больнице в начале сентября. Последние дни невыносимая боль стала почти беспрерывной, и врачи были вынуждены увеличить дозу вводимых обезболивающих препаратов. В результате их действия мальчик перестал кричать, но находился фактически в бессознательном состоянии, не понимая, где он находится, и не узнавая сидевшую сутки напролет у его кровати Светлану. Только иногда он судорожно сжимал ее руку своими маленькими детскими пальцами, пробуждая в сердце матери несбыточное ожидание чуда, но затем, через несколько секунд, его крохотная ручка разжималась, и уже мать сжимала в ответ руку своего ребенка в надежде передать ему через это прикосновение хотя бы часть своих сил. В момент смерти рука мальчика была расслаблена, и Светлана, читавшая Вадимке книгу, не сразу поняла, что он не дышит. Переворачивая очередную страницу, она взглянула на сына и замерла. Измученный как непрекращающимися приступами боли, так и бесконечными уколами обезболивающих Вадимка лежал, широко открыв глаза, и улыбался. Его мучения кончились.
Нужный автомобиль подъехал так рано, что он даже еще не успел заскучать. Белый немецкий внедорожник остановился прямо напротив входа во двор музыкальной школы. Задняя дверь машины распахнулась, и из нее, минуя подножку, на землю соскочил бойкий мальчуган лет семи. Он уже видел лицо мальчика на фотографиях в Интернете. По его мнению, мальчишка совсем не был похож на будущего скрипача. Теперь, увидев ребенка вживую, он окончательно в этом убедился. Ловко выпрыгнув из машины, мальчуган тут же заметил валявшийся на асфальте небольшой камень и, что есть силы, удачно послал его прямо в проржавевшую створку калитки. Появившаяся из-за капота внедорожника мать что-то строго сказала мальчишке. Тот, широко улыбаясь, ответил ей и потянулся к чему-то, лежащему на заднем сиденье. Когда мальчишка выпрямился и захлопнул дверь «мерседеса», он уже больше походил на восходящую звезду классической музыки, хотя это сходство ограничивалось лишь черным кожаным скрипичным футляром, который он держал в левой руке. В сопровождении матери юное дарование направилось к дверям музыкальной школы. Наблюдавший за ними мужчина взглянул на часы. Мать привезла мальчишку за полчаса до начала занятий и зачем-то сама пошла вместе с ним в школу. Может быть, для того, чтобы объяснить директору вчерашний пропуск занятий, хотя вряд ли здесь с этим так строго. Впрочем, это и не важно. Важно лишь то, что он успел приехать вовремя и занять удобную наблюдательную позицию.
Через пятнадцать минут молодая, элегантно одетая женщина вышла на крыльцо школы и прищурилась от бьющих в лицо солнечных лучей. Достав из сумочки солнцезащитные очки и водрузив их на нос, она быстрым шагом пересекла небольшую школьную территорию и, на ходу щелкнув пультом, уселась в белоснежный автомобиль. Многие дорогие машины были оснащены функцией бесключевого доступа. Возможно, это и было удобно хозяевам, а в особенности хозяйкам, ему же сулило лишь проблемы и риск потерять драгоценное время. Никогда не известно, где именно находится брелок сигнализации, при приближении которого срабатывает охранный датчик автомобиля и двери разблокируются. Он может быть как в любом из многочисленных карманов верхней одежды, так и в сумочке. Искать его — значит терять несколько дополнительных секунд, за которые может произойти все, что угодно. Ненароком проезжающий мимо патрульный автомобиль, решивший поиграть в героя случайный прохожий, да мало ли что еще. А ведь брелок в спешке можно и не найти, и тогда автомобиль просто не заведется. Самый идиотский вариант. Хотя, говорят, что машины с бесключевым доступом угонять гораздо легче. Может, и так, вот только угоны — не его стихия.
«Мерседес» плавно сдал задним ходом на проезжую часть, на мгновение застыл, словно давая возможность проходившим мимо подросткам насладиться его идеальными формами, и устремился вперед. Серый «аутлендер», мигнув поворотниками, отъехал от тротуара и последовал за белоснежным красавцем.
Он знал, что занятия в музыкальной школе длились три часа. Так что вероятность того, что женщина поедет домой, была велика. Городишко маленький, здесь куда угодно можно доехать минут за десять. Даже если ее дом (а то, что она живет в частном доме, он знал точно) находится за городом, то вряд ли дорога займет больше пятнадцати минут. Однако домой женщина не поехала. Миновав всего несколько кварталов, «мерседес» выехал на главную городскую улицу, которая из-за консерватизма и аполитичности большинства горожан так и не была переименована и гордо носила имя томящегося в Мавзолее вождя мирового пролетариата.
Ничем не примечательное двухэтажное кирпичное здание выделялось из общей массы таких же безликих строений лишь огромным, в половину фасадной стены, баннером с изображенными на нем мужчиной и женщиной, радостно сжимающими в руках блестящие хромированные гантели, и надписью: «Фитнес-клуб ОЛИМП». Белый «мерседес», найдя свободное место, остановился почти у входа в спортивный клуб. Серый «аутлендер» проехал чуть дальше и тоже прижался к обочине. В зеркало заднего вида мужчина, сидевший за рулем серой машины, наблюдал за тем, как элегантная блондинка выбралась из своего внедорожника, а затем, забрав с заднего сиденья ярко-красную спортивную сумку, поднялась по ступеням фитнес-клуба. «Взошла на Олимп», — хмыкнул мужчина. Судя по всему, ему предстояли почти три часа ожидания. За это время моложавая красотка как раз успеет немного напрячь мышцы, а юное дарование вдоволь поводить смычком по струнам. Что касается его самого… Мужчина раскрыл лежащую рядом с ним на пассажирском сиденье сумку. В ней его ждали термос с кофе, пакет с бутербродами и купленный несколько дней назад очередной скандинавский детектив. Немного поколебавшись, он решил начать с кофе и бутербродов.
