— И сколько же вы хотите?
Крылова замерла в ожидании ответа.
— Даже и не знаю, что у вас попросить. Пусть будет двести тысяч. Долларов. Не такая большая сумма, чтобы были проблемы ее приготовить. Я позвоню завтра и расскажу, где и как вы передадите мне деньги.
— А когда мы получим ребенка?
— Потом. Все потом.
Разговор прервался. Еще пару мгновений было тихо, затем комната забурлила. Все собрались у стола и прослушивали включенную на полную громкость запись разговора. Тем временем Игорь уже разговаривал с сотрудником, откомандированным к оператору сотовой связи.
— Телефон отследили, — Игорь протолкался к Крыловой, — если, конечно, можно так выразиться.
— Ты уж выразись как-нибудь, только точнее, — рассердилась Виктория.
— Можно точнее, — невозмутимо пожал плечами Игорь. — Телефончик полным ходом едет по направлению от Москвы к Калуге.
— А где точнее? На трассе же полно камер, можно отследить машину.
— Нет, машину отследить не получится, — покачал головой Игорь, — я думаю, машины и вовсе нету.
— Почему нет? Ты можешь говорить человечьим языком?
— Потому… — Игорь сунул руки в карманы джинсов и чуть качнулся из стороны в сторону, — потому что машины на электричках не ездят. А звонок был именно из электрички. Она, кстати, через десять минут прибывает в Калугу. Что, вокзал перекрывать будете? — полюбопытствовал айтишник.
— Вечерняя электричка. Сколько там человек? Тысяча? Кого мы там вылавливать будем? Да и не успеем уже. Быстрее электричка придет, чем калужские поймут, что от них нужно.
Виктория достала свой мобильный и поспешно набрала Реваева. Торопливо объяснив ему ситуацию, она выслушала короткий ответ и кивнула. Десять минут. У нее есть десять минут. Что же, за это время она сумеет, наконец, выпить кофе и съесть бутерброды. Желудок довольно заурчал. Решение было принято правильное.
* * *
— Потом. Все потом.
На этом разговор прервался. Реваев ободряюще кивнул Крыловой.
— Ну что же, вполне неплохо поговорили. Поначалу растерялись, конечно.
— Еще бы, — призналась Виктория, — я же подумала, что с настоящей женщиной говорю.
— Я так понимаю, настоящий голос мы услышать в принципе не можем? — Полковник повернулся к Игорю, тот, не привыкший к участию в подобных совещаниях, поспешно кивнул:
— Не можем. Мы вообще не знаем, был голос или нет. Он мог вводить текст, а программа озвучивала.
— Вряд ли, — возразила Крылова, — посмотри, какая маленькая задержка при ответах. Я думаю, он говорил, а программа делала переозвучку.
— Я вообще-то могу текст набирать быстрее, чем вы говорите, — обиженно отозвался Игорь и вновь взглянул на Реваева: — В любом случае синтезирование речи шло синхронно с появлением изначального текста. То есть программа не дожидалась какого-то условного «энтер», а сразу начинала работать.
— Такие программы есть в широком доступе? — уточнил Реваев.
— Думаю, да. Я сегодня пошарю в Интернете, с утра вам скажу точнее.
— Хорошо, — согласился Реваев. — А что вы скажете, Олег Евгеньевич?
Сидевший рядом с Игорем штатный психолог сдержанно улыбнулся.
— Юрий Дмитриевич, вы же понимаете, разговор слишком короткий, чтобы можно было делать обоснованные предположения. Единственное, что можно сказать, — человек чувствует себя абсолютно уверенно, очень хладнокровен. Перед каждым ответом есть некоторая пауза, очевидно, технического характера. Так вот, когда преступник узнает, что мать ребенка в реанимации, эта пауза дольше не становится. Так как, впрочем, и после фразы о том, что Виктория сотрудник следственного комитета.
— Да уж, в руках он себя держит, — кивнул Реваев.
— Он и в итогах обмена больше нас, похоже, уверен, — буркнул Жора.
— Еще один момент, — добавил психолог, — обратите внимание, после того, как преступник узнал о том, что мать мальчика в больнице, он не потребовал дать возможность поговорить с его отцом. То есть ему все равно, с кем вести переговоры, он нацелен только на достижение конечного результата. Человек очень целеустремленный.
— Понятно… — Реваев задумчиво барабанил пальцами по столу. — Вот вы, Олег Евгеньевич, говорите, что это он. А если это не он?
— В смысле? — нахмурился психолог. — Объясните точнее, если можно.
— Если это она? Получается, что мы не можем полностью исключить вероятность того, что преступник женщина.
— Ну знаете ли, — психолог озадаченно покачал головой, — постановка вопроса, конечно, интересная. Могу лишь повторить, разговор был слишком коротким, чтобы делать однозначные выводы. Этот человек, кто бы он ни был, уверенно называет себя в мужском роде и ни разу не путается. Если бы разговор был более долгим, можно было бы попытаться сделать более подробный анализ, но сейчас у меня объективно не хватает данных.
Дверь в кабинет распахнулась, и на пороге появился улыбающийся Куранов, держащий под мышкой здоровенный ноутбук.
— Юрий Дмитриевич, разрешите?
Реваев взглянул на радостное лицо майора.
— Приятно видеть, что хоть кто-то доволен жизнью. Проходите, конечно.
— Знаете, Юрий Дмитриевич, жизнью я в принципе доволен каждый день, — заявил, придвигая стул, Куранов, — а вот в деле продвинуться удается не всегда. Сейчас ноут загрузится, вы тоже улыбаться будете, подождите немножко.
Раскрыв ноутбук и водрузив его на стол, Сергей Михайлович щелкнул пальцем по клавиатуре и уставился в темный экран.
— Минутку, потерпите немного. Техника старая, из спящего режима медленно выходит.
Дождавшись, когда ноутбук, наконец, оживет, Куранов открыл один из файлов на рабочем столе и торжествующе выдохнул:
— Смотрите!
Качество записи видеорегистратора оставляло желать лучшего. Автомобиль медленно начал движение, с трудом разгоняя вечернюю тьму явно давно немытыми фарами. Белое пятно становилось все ближе, постепенно превращаясь в корму немецкого внедорожника. До него оставалось метров пять, когда задняя дверь «мерседеса» распахнулась и из нее стремительно выскочила темная фигура. Одетый во все черное человек так же быстро распахнул водительскую дверь внедорожника и наклонился в салон. Через мгновение и он, и сам «мерседес» исчезли с экрана. Куранов остановил воспроизведение и обвел взглядом присутствующих.
— Ну вот, видите, не зря мои опера весь день в этой школе провозились. Из родителей никто ничего не видел, но у пары человек в машинах были видеорегистраторы. Мы обе записи посмотрели. И вот, — Куранов счастливо улыбнулся, — результат. Если бы еще этот папашка фары иногда протирал перед тем, как за руль садиться, было б вообще хорошо. Но все равно, результат имеется!
