— Я так и думала, — Крылова убрала телефон в карман, — это так было, жест отчаяния.
— Очень картинка плохая, — Громов все так же смотрел в ночную тьму сквозь лобовое стекло своего грузовика, — трудно кого-то узнать.
— Ну да, шансов мало, — согласилась Крылова.
Разговаривать больше было не о чем. Как и говорил Матвейчук, никакого смысла в поездке не оказалось, а удостоверить личность Громова мог любой наряд постовой службы. Вика взглянула на часы. Начало третьего. Если сейчас выехать, то к половине шестого они вернутся в Цибино.
— Я не уверен, — наконец Громов повернулся лицом к собеседнице, — такой снимок, что себя не узнаешь. Но тот человек очень похож на Ромку.
Смысл сказанных слов не сразу стал понятен Крыловой, а когда она поняла, то почувствовала, как ей не хватает воздуха. Судорожно вздохнув, она стянула вниз молнию на куртке и тихо, боясь спугнуть то, чего, возможно, и не было, спросила:
— На какого Ромку? На того самого?
— Ну да, на того самого. — Громов вновь уставился в лобовое стекло. — Булгаков Ромка, сосед раньше мне был. А теперь так вообще, — он криво усмехнулся, — почти родственник. Я вот только не пойму. — Он хмуро взглянул на Крылову. — Если это и впрямь Ромка, тогда что, Светлана в этом всем тоже замарана?
Мясоедов с грустью разглядывал потолок кабинета и думал о том, удастся ли ему незаметно выпить пива в обеденный перерыв. Сейчас он искренне завидовал Фишману, с утра укатившему на базу ОМОНа «отрабатывать приемы задержания». Наверняка уже втянул литр темненького и теперь, как обычно, дрыхнет где-нибудь на матах, поставив своих бойцов охранять вход в спортзал. Ну а что? Правильно, нельзя же всем выдавать секретные приемы.
— А ты что думаешь, Георгий?
Вопрос Матвейчука застал Мясоедова врасплох. Жора взглянул на Крылову, ожидая от нее подсказки, Вика едва заметно кивнула ему в ответ.
— Вы знаете, Владимир Евгеньевич, я согласен, — решительно рубанул Жора воздух ладонью, — думаю, так и поступим.
— Согласен с чем? — опешил подполковник. — С каким вариантом?
Жора еще раз покосился на Крылову, но она заинтересованно разглядывала что-то в окне напротив. Немного поколебавшись, он изрек:
— Я согласен с Викторией.
— Ага, замечательно, — обрадовался Матвейчук и, встав из кресла, вышел из-за стола.
Мясоедов подозрительно взглянул на подполковника, чувствуя, что что-то не так, но еще не понимая, что именно.
— Слушай, Георгий, я рад, — подполковник уселся на диван рядом с Жорой и дружески положил ему руку на плечо, — честное слово, рад, что у вас с Викторией такое согласие и взаимопонимание. Я ее еще ни о чем спросить не успел, а ты уже во всем с ней соглашаешься.
— Понимаете, Владимир Евгеньевич, — Жора попытался было отодвинуться от подполковника, но подлокотник дивана не позволял этого сделать. Все, что мог Мясоедов, — это попытаться дышать перегаром в сторону от Матвейчука, — мы с Викторией обсуждали этот вопрос утром, перед тем как прийти к вам.
— Неужели? — искренне изумился Матвейчук.
— Именно, — кивнул Жора, — и наши точки зрения совпали. Полностью. Но подробнее вам все же Вика сама расскажет. Она языком лучше владеет.
— Даже так? — ухмыльнулся подполковник и услышал, как Крылова тихо прошипела:
— Мясоедов, я придушу тебя, скотина такая.
— Георгий, я тебе, как старший товарищ, добрый и чуткий, хочу дать один совет, если ты позволишь.
— Всегда рад вашим советам, Владимир Евгеньевич, — пробормотал майор.
— Ты если в командировке бухаешь, то пей меньше, чтоб потом руководство перегаром не нервировать, а еще лучше, не поленись, набери номер, скажи, Владимир Евгеньевич, хотите посидеть с мужиками, приходите. Понял?
— Понял, чего не понять, — пробубнил Жора.
— Ну а раз понял, спрашиваю еще раз, что делать будем? Вариант первый — попытаться взять Булгакова при передаче денег. Но тут есть риск, что он не выдаст нам место, где спрятан заложник, и тогда последствия могут быть непредсказуемыми. Вариант второй, который мне нравится больше, — дать ему возможность спокойно уйти. Как показывает практика, в таком случае заложников он возвращает. Тогда у нас будет хороший запас времени, чтобы отследить его и взять с поличным при попытке следующего похищения.
— Если только она будет, — Мясоедов наконец смог сосредоточиться на том, что говорит подполковник, — а то выйдет как у Куранова, мы с ним по предыдущему эпизоду вместе работали, так они утром пришли брать клиента, а он ночью за бугор отчалил по-тихому. А потом вскоре и семья туда укатила.
— Да слышал я эту историю, — досадливо махнул рукой Матвейчук, — но там ведь другой случай был. Там человек знал конкретно, что за ним придут. А здесь ему чего бежать?
— А почему бы и нет? Сколько он уже хапнул, полтора миллиона, чуть меньше? Ну что-то потратил, на подготовку, на жизнь. Но у него по-любому миллион баксов чистыми остаться должен. Миллион!
— Жора, что ты заладил, — не выдержала Крылова, — миллион да миллион. Завидуй меньше. Ты предложить что-то хочешь или так болтаешь?
— Вот видите, Владимир Евгеньевич, как она, — вздохнул Жора, — потому как москвичка. Вот у казаков женщина так с мужчиной разговаривать себе не позволит.
— Ага, — кивнул Матвейчук, — она тебя сразу ухватом по хребту огреет. Ты нашу потерпевшую не видел. Я вообще поражаюсь, как преступник с ней справиться сумел, повезло дураку.
— Если он дурак, то кто тогда мы? — Поскольку пытаться дышать в сторону больше смысла не имело, Жора повернулся, наконец, к подполковнику. — Прошлый раз, когда мы его взять пытались, этот парень вчистую всех уделал. И сейчас, думаю, без сюрпризов не обойдется. Мое предложение такое: попробовать его отследить при передаче денег. Если сможем ему на машину поставить маячок, он нас приведет к ребенку, там и возьмем. Если он опять от нас оторвется, значит, работаем по второму варианту. Находим его на отдыхе и плотно пасем, чтобы он никуда не сорвался. А потом хлопнем с поличным.
— Виктория, что скажете? — Матвейчук взглянул на подошедшую к окну Викторию.
— А что тут сказать? — Крылова оперлась о подоконник, взглянула на сидящих на диване мужчин и улыбнулась. — Как вы верно заметили, Владимир Евгеньевич, в этом вопросе у нас полное согласие.
— Да у нас во всех вопросах полное согласие, — буркнул, не поднимая глаз, Жора.
— Я бы не стала так обобщать. — Отвернувшись, Вика уставилась в окно.
— Хорошо, тогда так и поступим, — заключил Матвейчук. — Кстати, а по этой гражданке, Громовой, или как она теперь, никакой информации не появилось?
— Миронова, — отозвалась Виктория, — после развода она вернула себе девичью фамилию, так что теперь она Миронова. Но по ней у нас ничего нет. В квартире она не появлялась, зарегистрированный на ее имя номер вне доступа.
