– Ну, все собрали? Давай сюда, живее!
А теперь ходу. Ты глянь, эта рожа бородатая еще и встать пытается. Ну на, лови еще напоследок. Там такая подошва на ботинках дубовая, что теперь долго лежать будешь. Бегать, правда, не очень удобно. А вот и второй, Тофик. С этим уже некогда разбираться, бежать надо, бежать. До чего ж ботинки тяжелые! Лишь бы этот Тофик за мной не увязался. Ох ты, вот это неприятность! Вас когда-нибудь шершни кусали? Вот так чтоб прям в задницу? Нет? Меня тоже. Хотя откуда в Москве шершни? Похоже, эта тварь в меня из травмата пальнула. Так ведь и я стрелять тоже умею. Только ведь у меня ружьишко получше будет. Упс! Промазал. Но ничего, вон он как в кусты сиганул, теперь точно отстанет. А это еще что за светомузыка? Только этих уродов здесь не хватало. Что? Ага, стою, как же. А вы что, раз в форме, значит, такие смелые? Ну-ка, проверим. Ой, надо же, все герои попадали. Что, так страшно? Да ладно. Я же только в машину попал. Все, вы тут лежите, а я дальше побежал. Хоп, хоп, хоп! А ведь со стороны, должно быть, я вообще красиво смотрюсь. Мчусь быстрее, чем Усейн Болт, в одной руке обрез, в другой пакет с водкой и пельменями. Если бы меня сейчас Тарантино видел, то точно к себе сниматься позвал. Ох, мать его, что это? Больно-то как! Да что же это? Так еще больнее! А что это асфальт прямо на меня летит? Или это я на него? Я что, падаю? Черт, водка ведь разобьется…
Упс… вот и все, отбегался. Темно почему-то. Темно и страшно. Хотя, чего теперь бояться, бояться надо раньше было, а сейчас уже все случилось. Да, похоже, в моей жизни больше уже ничего не случится. Как быстро все промелькнуло, ведь двадцать два года всего. Двадцать два… перебор.
* * *
Вернувшись домой после затянувшегося допроса, Фомин обошел разгромленную при обыске квартиру, небрежно смахнул на пол с дивана сложенные на нем оперативниками книги и уселся на освободившееся место. Взгляд его блуждал по комнате, никак не находя нужную вещь. Наконец он увидел ее. Модель танка лежала на полу, в углу комнаты, ее почти не было видно из-за наваленной сверху одежды, лишь болотного цвета дуло упрямо выглядывало из-под старой джинсовой куртки. Отшвырнув одежду в сторону, Игорь Андреевич поднял танк и поставил его обратно на полку.
Сочтя, что на сегодня с него хлопот достаточно, Фомин пошел на кухню. Достав из шкафа бутылку с водкой, Игорь Андреевич открыл ее, сделал большой глоток прямо из горлышка.
– Идиоты, – пробормотал он, ставя на стол рюмку, – сборище идиотов.
Фомин сделал еще глоток, и довольная улыбка появилась на его лице.
– Думали, меня так просто взять можно, голыми ручками. Придут, а у меня тут деньги по квартире штабелями разложены. А на всех еще надписи синим светятся. Взятка! Ну идиоты же!
Открыв холодильник, он достал лежащий в дверце лимон.
– Денежки-то уже тю-тю, в надежном месте денежки, – отрезав тонкий ломтик лимона, Игорь Андреевич закинул его в рот и тут же прищурился, – а скоро и я тю-тю. Прощай, немытая Россия!
Он вновь наполнил рюмку и вдруг замер, не в силах пошевелиться. Невидимая стальная игла вонзилась ему прямо в сердце. Через мгновение боль прошла, но пить уже не хотелось. Поставив рюмку на стол, Игорь Андреевич немного помассировал себе левую грудь и облегченно вздохнул.
– Так же нельзя пугать на ночь глядя!
Сердце проткнула новая игла, вдвое толще прежней. Ноги Фомина подкосились, и, коротко охнув, он повалился на пол, неловко ударившись головой сначала о край мраморной столешницы, а уже затем только об пол. Последней мыслью Игоря Андреевича перед тем, как потерять сознание, было: «Теперь же все деньги швейцарцам достанутся. Какое бы дерьмо ни случилось, деньги всегда им достаются. Несправедливо…» Потом в глазах его потемнело, и из темноты кто-то, дурно пахнущий горелой резиной, произнес хорошо знакомым Риткиным голосом:
– Ну наконец-то, а мы здесь тебя уже заждались.
Глава 12
Утро понедельника не предвещало Валееву ничего хорошего. Он и так уже почти опаздывал, поэтому, когда увидел массивную фигуру Мясоедова на крыльце УВД, особой радости не почувствовал. В отличие от него майор, напротив, прямо-таки лучился энергией и хорошим настроением.
– Лейтенант, – лицо Мясоедова расплылось в широкой улыбке, – лейтеха! Рад тебя видеть.
Жора дружески хлопнул Валеева по плечу, отчего Владимир болезненно поморщился.
– Поехали, лейтенант, покатаемся. – Мясоедов обнял ничего не понимающего опера и буквально потащил его за собой к машине.
– Куда поедем? У нас оперативка через две минуты. – Владимир с трудом вырвался из крепких объятий майора.
– Поехали, говорю, – Жора демонстративно отодвинул в сторону полу пиджака так, чтобы было видно торчащую из кобуры рукоятку пистолета, – твое начальство в курсе. Сказало, что будет скучать, но как-нибудь переживет твое отсутствие.
В машине они ехали молча. Владимир счел за лучшее не задавать преждевременных вопросов, а Мясоедов явно не горел желанием что-либо объяснять. Сделав радио погромче, он иногда подпевал, если звучавшая песня ему особенно нравилась, а в остальное время просто постукивал по рулю в такт музыке.
К удивлению Валеева, автомобиль заехал на парковку и остановился возле какого-то спортивного комплекса, в остекленном фасаде которого отражалось огромным багровым пятном невысокое утреннее солнце. Не говоря ни слова, Мясоедов заглушил двигатель и вышел из машины. Лейтенанту ничего не оставалось, как последовать его примеру.
– Иди за мной, – буркнул Жора и, не дожидаясь ответа, широким шагом направился к центральному входу. Пройдя внутрь через автоматические раздвижные двери, они пересекли просторный, отделанный светлым керамогранитом холл и двинулись по длинному коридору, в котором, очевидно по соображениям экономии, горели только две тусклые лампы. Дойдя почти до конца, Мясоедов толкнул одну из дверей и немного посторонился, пропуская Валеева вперед.
То, что, приехав в спортивный комплекс, они оказались в спортзале, в принципе не было удивительным. Владимиру было непонятно, зачем они вообще оказались в этом здании и что они делают именно в этом зале. Зале единоборств.
Тренировка уже была в самом разгаре. Десятка два спортсменов, разбившись на пары, отрабатывали различные броски и удержания, еще несколько человек, тоже в парах, поочередно наносили друг другу удары ногами.
– Ствол с собой? – поинтересовался Мясоедов.
Валеев отрицательно покачал головой.
– Хорошо, тогда жди здесь, – Жора направился в тренерскую, – можешь пока размяться.
Через несколько минут майор вернулся, уже без оружия, в сопровождении невысокого худощавого мужчины лет пятидесяти. «Наверное, в сейфе оставил, в тренерской», – догадался лейтенант.
– Так, парни, вот вам перчатки, вот вам полигон, – мужчина указал рукой на устланный борцовским ковром угол зала, в котором никто не занимался, – развлекайтесь. Только смотрите у меня, – в его голосе появилась просительная интонация, – без крайностей.
