Жора ответил ему ничего не обещающей улыбкой.
– И обувь снимите! – уже более строго добавил тренер.
– Это само собой.
Мясоедов быстро разулся и насмешливо взглянул на лейтенанта, у которого, как назло, на одном ботинке завязался узел.
– Давай шустрее, лейтенант. Надо нам с тобой по душам пообщаться. Расставить, так сказать, все болевые точки.
– И о чем же мы общаться будем? – Владимир наконец справился с узлом и вслед за Мясоедовым ступил на борцовский ковер.
– О том, что старших, особенно по званию, обманывать нехорошо. – Жора сделал символический поклон и стал в стойку.
Лейтенант последовал его примеру.
– И когда же я тебя обманывал? – Владимир решил, что общаться на «вы» в нынешней ситуации было бы уже несколько странно.
– А вот когда про решеточки свои мне рассказывал, – Жора обозначил прямой удар левой, повторил, затем выбросил вперед правую руку, целясь прямо в челюсть противника, – в квартирке своей, на окошечках.
Дистанция между бойцами была достаточно большой, поэтому качнуть корпус немного в сторону и уйти от удара большого труда для лейтенанта не составило.
– И чем же я тебя обманул? Они что, по-твоему, нарисованные? Так ты съезди посмотри.
Владимир плавно перемещался по ковру, выжидая подходящий момент, чтобы перейти к активным действиям. Он сразу понял, что противник у него опытный, к тому же имеет значительное преимущество и в массе, и в длине рук. Так что необходимо было суметь быстро сократить дистанцию, чтобы выйти на ударную позицию и суметь в то же время не нарваться на встречную атаку Мясоедова.
– А я уже съездил.
Жора нанес серию ударов с обеих рук, а затем неожиданно, крутанувшись вокруг своей оси, ударил правой ногой прямо в солнечное сплетение Валеева. В последний момент Владимир успел прижать к животу локоть, но сила удара была такова, что его буквально отбросило на пару метров назад. С трудом удержавшись на ногах, лейтенант сделал несколько быстрых вдохов и вновь двинулся навстречу не спешившему добивать его сопернику.
– И что же ты там такое увидел?
Заметив, что Мясоедов слишком сильно выставил вперед левую ногу, Владимир нанес ему стремительный удар в область колена. Удар пришелся точно в цель, но, к удивлению Валеева, противник никак на него не отреагировал, а выбросил вперед левую руку. Владимир успел лишь немного повернуть голову, и кулак Мясоедова скользнул по его правой скуле.
– Замочек я там увидел, Володенька. В комнате-то у тебя решеточка распашная.
Воспользовавшись замешательством Валеева, Жора согнул и разогнул ушибленную ногу.
– Обманул ты меня, лейтенант, а это нехорошо. Я за такие фокусы наказываю.
– Замок, в комнате? – удивился Владимир, вновь принимая боевую стойку. – Да я его и в глаза не видел. Там же шторы такие тяжеленные, до конца не сдвигаются. Да мне и не надо было, первый этаж ведь. Они, считай, всегда закрыты.
– Да неужели?
Мясоедов замер, немного опустив руки. Он пытался понять, говорит ли лейтенант ему сейчас правду. Владимир понял, что другого момента ему может не представиться. Рванувшись вперед, он со всей силы оттолкнулся от пола левой ногой, а его правое колено устремилось в солнечное сплетение противника. Жора подставил под удар левую перчатку. Лейтенант успел заметить усмешку на лице майора. Конечно, дистанция была слишком велика для обычного удара коленом, пусть даже и в прыжке. Для обычного – да, но не для так называемого удара с разноской. Правое колено Валеева, не достигнув цели, пошло вниз, но вместо него вверх устремилось левое, направленное точно в подбородок слишком поздно понявшего опасность Мясоедова.
Все произошло очень быстро, за считаные доли секунды. Владимир не смог понять, как и когда его победный прыжок обернулся неожиданным поражением. Каким-то стремительным, неуловимым движением майор сумел уйти в сторону от опасного удара, а его руки стальной хваткой сомкнулись на теле соперника. Отбросив лейтенанта в сторону, Жора дождался, когда противник вновь встанет на ноги, подскочил к нему и обрушил серию мощных ударов в голову, часть из которых достигла своей цели. Вновь увеличив дистанцию, Мясоедов взглянул на обессиленного соперника и самодовольно улыбнулся.
Удар застал Валеева врасплох. Потеряв способность дышать, он переломился пополам и рухнул на ковер.
– Вот так бьют коленом в прыжке. – Жора сел на пол рядом со скрючившимся от боли лейтенантом. – Ты подыши, сейчас все пройдет. Будем считать, что в этот раз я тебе поверил.
– А если бы не поверил, что тогда было? – еле смог выговорить Валеев.
– Лучше тебе этого не знать. – Жора весело улыбнулся и вскочил с матов. – Хватит валяться. Я тебя обещал еще сегодня на службу вернуть.
* * *
Разлив коньяк по бокалам, Карнаухов убрал бутылку в шкаф и вновь вернулся к столу.
– За твои успехи!
Бокалы негромко зазвенели, соприкоснувшись.
– Да какие уж там успехи. – Реваев сделал один небольшой глоток и вновь подпер голову рукой. – Все само собой вышло, без нашего участия.
– Не скажи, – возразил Карнаухов. – Само собой – что, исполнителя взяли? Пусть так. Но мотив это ведь вы нашли, да и заказчика фактически установили.
– А что толку?
– Как это – что? – возмутился Илья Валерьевич. – Ты так говоришь, словно Волков на Мальдивы укатил. Он свое получил, сам знаешь, ни один суд столько не дал бы.
– Да еще с таким папенькой, – усмехнулся Реваев.
– Верно, – кивнул Карнаухов. – Кстати, о папеньке, ну и о сыночке его. Есть такое мнение, – при этих словах генерал закатил глаза под потолок, давая понять, что мнение пришло с таких высот, о которых и говорить неприлично, – что роль Волкова-младшего в этом деле афишировать не стоит.
– Это ты сейчас что имеешь в виду, – насторожился Реваев, – вообще убрать из дела заказчика?
Карнаухов с невозмутимым видом допил коньяк и поставил бокал на стол.
– Юра, вот только не надо пытаться испепелить меня взглядом. – Он встал из своего кресла, обошел стол и сел рядом с приятелем, положив руку ему на плечо. – Ты сам знаешь, сколько есть всяких дел, где исполнители сидят, а заказчиками и не пахнет. Причем, в отличие от твоего случая, там заказчики вполне себе живы, здоровы и в меру упитаны. И ничего, все довольны.
– Особенно заказчики, – буркнул Реваев, понимая, что спорить в данном случае не имеет никакого смысла.
– Все довольны, Юра, – наставительно повторил Карнаухов, – в том числе наше с тобой руководство.
– Я тебя понял, Илья. – Реваев грустно улыбнулся старому приятелю. – Можешь не сомневаться, я все понял. Скажи мне только одну вещь, это Волков-старший потребовал, чтобы его сын не фигурировал в деле или…
