Несмотря на то что древний Херсонес трудно назвать византийской «Сибирью», удаленное положение на краю цивилизованного мира превращало его в пограничный форпост. Вопреки всему осаждаемый город выдержал последующие набеги варваров, в частности гуннов в IV в. н. э. Вплоть до XIII в. он оставался главной византийской крепостью в Крыму. На протяжении двух тысяч лет выживание города зависело не только от мощных укреплений и стойкости защитников, но в значительной степени от мирного сосуществования с соседними народами. Взгляды современных историков, изучающих Херсонес, вероятно, отличаются чрезмерным идеализмом:
«Город… и прилегающие территории с самого начала были тесно связаны с другими группами: таврами, скифами, сарматами, готами, гуннами, хазарами, русскими и, наконец, генуэзцами. Все эти культуры оставили заметные следы своего присутствия. Херсонес, будучи многонациональным на протяжении всей истории, подает пример современному миру, как такое разнородное сообщество может не только сохраняться, но и процветать»
[53].
Во многих отношениях выживание Херсонеса зависело от мягкой формы управления государством, которая на протяжении долгого времени поддерживала целостность самой Византии. Правители Константинополя придерживались стратегии, которая «опиралась не столько на военную силу, сколько на всевозможные формы убеждения — приобретать союзников, разубеждать врагов, способствовать нападению потенциальных противников друг на друга, — основанные на превосходстве дипломатии и разведки»
[54]. Современным военачальникам, государственным деятелям и стратегам было бы полезно задуматься о необходимости таких действий, поскольку они формируют основу если не принципиального, то прагматического подхода.
Древний Херсонес остается удивительным местом. Его живописные руины навевают образы блестящего и могущественного прошлого, напоминая о хрупкости цивилизации. Города, как и империи, появляются и исчезают. Херсонес, который иногда не совсем точно называют «северной Помпеей» или «русской Троей», может похвастаться богатым археологическим материалом. Поскольку раскопки на этом месте проводились лишь частично, нас еще может ждать множество волнующих находок и неожиданных сокровищ. В Средние века некогда могущественный город-государство приходил в упадок и умирал — медленно, но неотвратимо. Он так и не смог возродиться за то столетие, когда им владели генуэзцы, поскольку центром их торговли и управления стал восточный порт Каффа (современная Феодосия). Во времена Крымского ханства Херсонес был полностью заброшен и превратился в ничем не примечательную рыбацкую деревушку. Российская империя стремилась создать военно-морскую базу в Крыму, в результате чего Херсонес «заново открыли» — в конце XVIII в. рядом с ним (в 3 километрах к востоку) был основан Севастополь. Миссис Мария Гатри, одна из первых иностранных туристов, посетивших город в Новое время, в 1790-х гг. проницательно заметила, что «ничто так не способствует уничтожению древнего города, как строительство рядом с ним нового». Более того, она подчеркнула, что «именно так и произошло с греческим Херсоном, где многие останки древних сооружений, видимые на протяжении этих двадцати лет… поглотил русский Севастополь, к великому сожалению любознательного путешественника, который теперь посещает пустынное и заброшенное место»
[55].
Старый Херсонес, несмотря на забвение и разрушение после утраты значения при татарах и появления русского флота, остается культурной и религиозной достопримечательностью, имеющей большое значение для России и Украины. В VI в. в Херсонес пришло христианство. В IX в. город посетили святые Кирилл и Мефодий, два монаха, давшие славянским народам кириллицу. Интересно, что князь Владимир, стоявший во главе Киевской Руси, был крещен в Херсонесе на Пасху в 988 г. (более вероятно, в 990 г.), что привело к распространению православного христианства на русских землях. Это знаменательное событие отражает общую, очень важную главу в истории России, Украины и Севастополя. Столкнувшись с мятежом, который император Василий II не мог подавить самостоятельно, он обратился за помощью к князю Владимиру. Тот отправил в Византию войско численностью шесть тысяч человек. После подавления мятежа князь потребовал награду — руку сестры императора Анны, женитьба на которой повышала его международный престиж и влияние. Василий II был не в том положении, чтобы противиться желанию Владимира, но выдвинул условие: перед свадьбой киевский князь должен креститься. Вместе с тем, император следуя византийской традиции, тянул время, заставляя жениха тщетно ждать прибытия невесты. Владимиру это совсем не понравилось, и он решил наказать Василия, который не желал исполнять свои обещания. Русский князь осадил Херсонес. Защитники города, как и прежде, стойко сопротивлялись. Но Владимир узнал о подземном водоводе и приказал перекрыть его. Теперь капитуляция страдавших от жажды защитников города была лишь вопросом времени. Это огромное несчастье для города и всей империи совпало с необычным небесным явлением — вероятно, появлением кометы Галлея в 989 г. (ее следующее возвращение в 1066 г. было увековечено на гобелене из Байё), что считалось дурным предзнаменованием. В любом случае Василий II смягчился и отправил свою сестру в Херсонес, где Владимир крестился, а затем женился на Анне.
Великодушно вернув — вместо того, чтобы сровнять его с землей, — город Византии, славянский князь триумфально вернулся в Киев с новой женой. Затем он посвятил свою жизнь обращению населения Киевской Руси в христианство, причем делал это с необыкновенным рвением и пылом, характерными для новообращенного
[56]. Десятинная церковь Киева стала религиозным центром Руси, «самой большой постройкой, которая существовала на востоке и севере Европы». Одновременно Владимир превратил свое обширное княжество, протянувшееся от Киева на юге до Новгорода на севере и от Днепра на западе до Волги на востоке, в «полноценное государство раннего Средневековья» — государство, «готовое вступить в клуб христианской европейской политики»
[57]. Таково историческое и религиозное значение Владимира для России, Украины и Севастополя.
Древний Херсонес, на протяжении десятков лет служивший источником строительных материалов для Севастополя, к концу XIX в. превратился в туристический объект и место археологических раскопок. Каким-то чудом древние руины в основном пережили и Крымскую войну (поблизости от них располагались позиции французской армии), и Вторую мировую войну. По иронии судьбы археологическому парку (в настоящее время «музей-заповедник» и объект мирового наследия ЮНЕСКО) и его ближайшим окрестностям угрожает не столько эрозия морского берега, сколько неконтролируемое расширение города Севастополя
[58]. Вторжение местных застройщиков угрожает сохранности и доступности исторического памятника, который должен привлекать все большее число иностранных туристов. Будущее покажет, сможет ли Севастополь разрешить этот конфликт интересов.
