За то ограниченное время, которое прошло после прибытия из Керчи, немецкий V корпус, усиленный румынскими подразделениями, укрепил грозные оборонительные рубежи на Сапун-горе. «Ее крутые склоны были сплошь нарезаны траншеями, усеяны дотами, дзотами, артиллерийскими пулеметными точками, переплетены противопехотными и противотанковыми заграждениями, а подножие начинено минами»
[1526]. Тем не менее шансы оценивались как шесть к одному в пользу атакующих, а в некоторых секторах как девять к одному.
В 9:00 советские войска начали артиллерийскую подготовку, Мощный вихрь огня — более 80 тысяч снарядов — продолжался полтора часа. От Змейки, дороги Ялта — Севастополь на севере, до Балаклавской бухты на юге немецкая 111-я и 73-я пехотные дивизии под командованием Эриха Грунера и Германа Боме приняли на себя сначала удар артиллерии, а затем массированное наступление советских танков и пехоты. Предположения о главных направлениях советских ударов вскоре подтвердились — вдоль двух главных дорог на Севастополь через гребень Сапун-горы.
186-й гренадерский полк 72-й дивизии оборонял критически важный сектор, включавший Седловину на южной оконечности гребня. Здесь проходила дорога из Балаклавы и Кадыкоя на Севастополь, и именно в этом месте планировала прорвать оборону Приморская армия. Немецкий полк, принявший на себя главный удар Приморской армии, на острие которого находились 83-я бригада морской пехоты и 11-й гвардейский стрелковый корпус, был рассеян и отброшен. Несмотря на то что контратака батальонов дивизионного, корпусного и армейского резерва под командованием подполковника Пфлюградта, командира 70-го гренадерского полка, позволила временно вернуть утраченные позиции, непрерывное давление советских войск привело к прорыву линии обороны на Седловине; это произошло в 21:45. И этот успех атакующих был не единственным.
111-я дивизия, на которую также пришелся мощный удар, отчаянно сопротивлялась, особенно на Змейке. Здесь ее 50-й гренадерский полк отражал волны советских войск, штурмующих крутые склоны Сапун-горы, через которую проходила главная дорога на Севастополь. Именно этот штурм был увековечен в построенном после войны музее-диораме и мемориале освобождения Севастополя, который торжественно открылся в 1959 г. Самое активное участие в штурме, начавшемся 7 мая 1944 г., принимали две стрелковые дивизии, сражавшиеся бок о бок: 33-я гвардейская стрелковая дивизия (полковник Н. К. Закуренков) из 11-го стрелкового корпуса и 77-я стрелковая дивизия (полковник А. П. Родионов) из 63-го стрелкового корпуса.
После девятичасового боя, в 19:30, солдаты обеих дивизий почти одновременно достигли вершины горы. Путеводитель по музею-диораме рассказывает, что на вершине один за другим появлялись красные флаги. Одним из первых поднялся на вершину лейтенант В. Ф. Громаков, который подхватил красное знамя, выпавшее из рук убитого бойца, высоко поднял его и повел своих людей в атаку. За подвиг он был удостоен звания Героя Советского Союза
[1527]. В тот день многие бойцы получили награды за проявленные беспримерную храбрость и самоотверженность. К ночи Сапун-гора была взята: 10-й стрелковый корпус уже перебросили для поддержки 63-го стрелкового корпуса, а 19-й танковый корпус был готов 8 мая присоединиться к Приморской армии.
Продвижение советских войск 7 мая в районе Седловины и Змейки и потеря немцами большей части позиций на Сапун-горе между ними угрожали разгромом семнадцатой армии и, следовательно, сдачей Севастополя. Сообщения о вражеских танках, наступающих по главной дороге от Змейки к Английскому кладбищу, усиливали предчувствия неминуемого развала немецкой обороны. Но надежда сохранялась. У штаба одиннадцатой армии в запасе имелся еще один ход, чтобы стабилизировать положение — хотя и слабыми картами. В ту ночь был разработан план контратаки с целью сформировать линию обороны вдоль Сапун-горы. Но откуда возьмутся необходимые для этого силы? К счастью, уже началась операция «Дикий кот» по отводу XLIX корпуса с северного берега Севастопольской бухты. Поэтому появилась возможность передислоцировать подразделения 50-й пехотной дивизии и усилить их подразделениями 98-й и 111-й дивизий. Рано утром 8 мая к юго-востоку от Севастополя, в районе Английского кладбища и виноградника в Николаевке, были сосредоточены тактические группы «Фаульхабер» (четыре батальона) и «Мариенфельд» (два батальона). Той же ночью тыловые позиции на Херсонесском полуострове заняли остатки румынской 2-й горной дивизии. Вскоре к ним присоединились подразделения немецких 50-й и 336-й дивизий. В 8:00 штаб семнадцатой армии переместился в развалины береговой батареи № 35.
Жители Севастополя тоже страдали от боев. Многие были убиты или ранены во время налетов советской авиации на инфраструктуру порта и немецкие корабли в многочисленных заливах и бухтах. Вскоре к авиации присоединилась артиллерия. Немецкое командование отреагировало на угрозу плану эвакуации с характерной безжалостностью. Оно собрало местное население и использовало его в качестве живого щита. Валентина Кутузова вспоминала об ужасах тех дней:
«1 мая 1944 года гитлеровцы, погрузив гражданское население на грузовые машины, вывезли нас в Стрелецкую бухту и загнали на транспортное судно, в трюме которого сидели немцы и румыны. Началась бомбежка. Женщины стояли на палубе и, подняв детей над головами, плакали и кричали. Наше судно было повреждено. Волной смыло за борт несколько человек, молодой женщине с грудным ребенком оторвало обе ноги. Корабль стал тонуть, многие стояли на коленях и молились, мы с мамой попрощались и стали ждать смерти. Вода в бухте была красной от крови, раненые громко кричали. Командование транспорта приняло решение вернуться в город. Пришвартовались около госпиталя. Люди в панике бежали с корабля, но гитлеровцы пытались препятствовать нам. С трудом удалось прорваться и прибежать к своему дому (ул. Комсомольская, 12). Спрятавшись в развалках, стали ждать освобождения»
[1528].
Неделю спустя долгожданное освобождение, о котором все так мечтали, было уже близко. На рассвете 8 мая три советские армии возобновили наступление. Войска 2-й гвардейской армии наконец взяли Мекензиевы горы и вошли в северную часть Севастополя. На левом, южном фланге 1-й гвардейский стрелковый корпус 51-й армии овладел Инкерманом. Уже 8 мая, когда и Приморская, и 51-я армии развивали достигнутый накануне успех, первые советские танки подошли к городу. Передовой взвод 22-го гвардейского танкового полка в составе 51-й армии приблизился к Зеленой горке (где в 1786 г. был похоронен Томас Маккензи) на восточной окраине Севастополя. В завязавшемся бою командир взвода лейтенант И. И. Ревков «лично уничтожил 3 танка, 4 пушки, 6 огневых точек и 150 солдат и офицеров противника». Его танк одним из первых ворвался в Севастополь. Ревкову и механику-водителю этого танка, гвардии старшему сержанту Н. С. Водолазкину, было присвоено звание Героя Советского Союза
[1529]. Сегодня танк Т-34 стоит в Пионерском парке Севастополя, увековечивая этот первый этап освобождения города.
