Во время войны эту идею реализовать не удалось, но такая возможность представилась десять лет спустя. После смерти Сталина 5 марта 1953 г. вероятный наследник советского руководителя Георгий Маленков занял должность председателя Совета министров. После того как 14 марта 1953 г. он оставил пост первого секретаря Коммунистической партии Советского Союза (КПСС), на его место был назначен Хрущев. Но к концу года Хрущев (теперь уже утвержденный в ранге первого секретаря) добился того, чтобы без него не принималось ни одно важное решение. Его соперник Маленков официально обладал большими полномочиями, но в течение 1954 г. баланс сил постепенно смещался в пользу Хрущева
[1589].
Анализ протоколов заседаний советских, российских и украинских органов власти показывает, что передача Крымской области от РСФСР Украинской Советской Социалистической Республике (УССР) была коллективным решением, а не волюнтаристским актом Хрущева. На первый взгляд может показаться, что эти материалы соответствуют — в узком, формальном смысле — статье 18 Конституции СССР 1936 г., согласно которой «территория союзных республик не может быть изменяема без их согласия»
[1590]. Верховный Совет РСФСР одобрил передачу области, но ни с жителями двух республик, ни с жителями Крыма по этому вопросу не советовались. Этот недостаток демократии стал одним из источников давнего спора о принадлежности Крыма, приведшего к событиям 2014 г.
Будущее Крыма формально обсуждалось в начале 1954 г. на нескольких заседаниях руководящих органов страны, последним из которых было заседание Президиума Верховного Совета СССР, состоявшееся 19 февраля. На нем, помимо всего прочего, было принято следующее решение:
«Передача Крымской области в состав Украинской республики отвечает интересам укрепления дружбы народов Великого Советского Союза, будет способствовать дальнейшему укреплению братской связи между украинским и русским народами, еще большему расцвету советской Украины, развитию которой наши партия и правительство уделяли всегда большое внимание»
[1591].
Официальное сообщение (от 9 марта 1954 г.), подписанное председателем Президиума Верховного Совета Климентом Ворошиловым, приводило два аргумента в пользу такого шага. Первый, исторический, указывал на благородный жест со стороны русского народа в честь 300-летия «воссоединения Украины с Россией». Речь шла о Переяславском договоре 1654 г., подписанном представителями украинского войска Запорожского и русского царя Алексея Михайловича. Второй аргумент имел географический и экономический характер: «общность экономики, территориальная близость и тесные хозяйственные и культурные связи между Крымской областью и Украинской ССР»
[1592].
Американский ученый Марк Крамер считает, что «ни одно из этих мнимых оправданий не выдерживает критики»
[1593]. Его исследование указывает на более сложные мотивы и последствия крымской инициативы Хрущева. Крамер утверждает, что Хрущевым двигало желание усилить контроль над Украиной с помощью демографических средств. Однако такой довод сомнителен. По данным первой послевоенной переписи в 1951 г., из 1,2-миллионного населения Крыма чуть меньше трех четвертей (71 %) были этническими русскими, а большинство остальных (22 %) — украинцами. Татары, высланные в 1944 г., в данных переписи вообще не представлены. Поэтому прибавление приблизительно 800 тысяч русских к населению Украины в 1954 г. не могло существенно изменить национальный баланс на Украине, население которой в 1959 г. составляло 42 миллиона человек, в том числе 32 миллиона украинцев и 7 миллионов русских.
Крамер убежден, что важную роль в принятом решении сыграла внутренняя политическая борьба. По его мнению, Хрущев надеялся привлечь на свою сторону Алексея Кириченко, первого секретаря Коммунистической партии Украины и члена Президиума ЦК КПСС, в попытке обойти — или даже сместить — Маленкова. Нил Кент считает, что передача Крыма отчасти была предпринята как «рекламная кампания, предназначенная для создания Хрущеву образа украинского патриота». Он полагает, что этот акт был «способом снять с Москвы непосредственную ответственность за Крым и превратить полуостров в полигон для новой инициативы по индустриализации»
[1594]. Это предположение поддерживает историк Джереми Смит, который считает, что передача Крыма «сигнализировала об окончании усиливающегося русскоцентризма в области политики, культуры и демографии в 1930-х и 1940-х гг.»
[1595].
Таким образом, для решения Хрущева в 1954 г. могли быть самые разные мотивы, и не в последнюю очередь желание расширить границы и увеличить производственные мощности Украинской Советской Социалистической Республики. Тогда никто не мог предвидеть долговременных последствий включения большой группы русского населения в состав Украины. Возможность распада Советского Союза, не говоря уже о братском конфликте между Россией и Украиной, просто не могли прийти в голову ни Хрущеву, ни миллионам его соотечественников.
В послевоенные годы интеграция СССР была настолько сильна, что не имело никакого значения, в состав какой республики, Украины или России, формально входит Крым. Большинство жителей полуострова считали себя в первую очередь крымчанами, а только потом русскими или украинцами, в зависимости от национальности. Более того, на полуострове было много смешанных семей, в которых люди говорили на двух языках. В самом Крыму культура и язык оставались преимущественно русскими, особенно в Севастополе, который до сих пор может считаться самым советским из бывших советских городов. Наследие крымских татар ограничивалось несколькими историческими достопримечательностями, такими как бывший ханский дворец в Бахчисарае.
