В течение двадцати лет после Крымской войны Севастополь лежал в развалинах. Долгожданное строительство железной дороги от Москвы и Петербурга в 1875 г. стало необходимым стимулом для восстановления города и позволило возродить Черноморский флот. Тем временем поражение в войне привело к ограниченным реформам в России, в первую очередь освобождению крепостных крестьян в 1861 г. по указу Александра II. Несмотря на незавершенность и половинчатость политических реформ, военные реформы Дмитрия Милютина (военного министра в 1861–1881 гг.) исправили многие недостатки, выявленные Крымской кампанией. По мере того как на рубеже XIX–XX вв. Россия постепенно превращалась в индустриальную державу, усиливалось недовольство населения сложившимся в стране положением. Вооруженные силы России, будучи отражением общества, оказались уязвимыми перед политической агитацией. По иронии судьбы новые железные дороги способствовали распространению подрывной литературы и перемещению пропагандистов с радикальными взглядами.
Природа политики и механизма войны такова, что они часто тесно переплетены. Например, Черноморский флот пережил несколько сопровождавшихся насилием мятежей во время революций 1905 и 1917 гг., судьбоносных моментов, которые оставили глубокий след в истории и в облике Севастополя. Восстания на «Потемкине» и «Очакове» в 1905 г. стали богатой питательной средой для распространения большевизма. Во время Первой мировой войны город практически не пострадал — если не считать короткого обстрела немецким линкором «Гёбен» в конце октября 1914 г. Немецкая оккупация (май — ноябрь 1918 г.) оказалась краткой спокойной паузой перед штормовыми событиями Гражданской войны в России. В этом жестоком конфликте обычные столкновения на поле боя сопровождались информационной войной (включая устрашающие пропагандистские плакаты). Массовые расправы с гражданским населением стали предвестником еще более масштабных смертей и разрушений во время Великой Отечественной войны.
Попытки британских и французских «интервентов Антанты» поддержать Белое движение во время Гражданской войны не только оказались бесполезными, но и в значительной степени отравили дипломатические отношения с коммунистическим Советским Союзом на несколько десятилетий вперед. После прибытия кораблей союзников в Севастополь в ноябре 1918 г. начался период неопределенности (некоторые российские историки называют его «смутным временем»), когда сменявшие друг друга воинские контингенты союзников пытались поддерживать порядок в городе. Вторжение в Крым привело к тому, что в апреле 1919 г. Красная армия захватила полуостров. Искусная машина дезинформации большевиков помогала подрывать боевой дух и дисциплину французских войск, что привело к мятежу на кораблях Черноморской эскадры и прекращению французской интервенции на суше. После непродолжительных успехов Белой армии весной и летом 1920 г. Красная армия сумела провести операцию по взятию Крыма. Власть белых закончилась в ноябре 1920 г. после эвакуации войск и гражданских лиц — почти 150 тысяч человек — из Севастополя и четырех других портов полуострова. За их массовым исходом последовала жестокая месть большевиков, продолжавшаяся несколько месяцев. В период «красного террора» Севастополь стал свидетелем кровавой оргии ничем не оправданных ликвидаций.
Последующее формирование нового Красного флота в Севастополе может служить еще одним напоминанием о чрезвычайной важности Крыма и его главной военно-морской цитадели. Это помогает понять, почему большевики не могли позволить белым сохранить ни пяди земли на юге России. Они не дали возникнуть эквиваленту националистического Тайваня, который выжил после победы коммунистов на материковом Китае. Советская Россия должна была сохранить Крым не только из стратегических, но и из идеологических и политических соображений.
В XX в. советские военно-морские и авиационные базы в Крыму и Севастополе помогали СССР обеспечивать доминирование на Черном море. Эти объекты усиленно развивались до Второй мировой войны и после нее. В этой войне Севастополь дважды становился центром ожесточенных сражений. Сначала, в 1941–1942 гг., он выдержал 250-дневную осаду немецких и румынских войск. За неудачной «второй обороной» Севастополя последовала жестокая оккупация, длившаяся до апреля 1944 г., когда Красная армия начала Крымскую стратегическую наступательную операцию, которая завершилась битвой за город и его освобождением 9 мая 1944 г. Стоит обратить внимание на «информационные» аспекты этого периода. Они напоминают нам, какое огромное значение имеет боевой дух войск на поле боя, а также гражданского населения. Уверенность и оптимизм на фронте и в тылу, в свою очередь, в значительной степени опираются на признание заслуг и на новости, которые сообщаются (или, как часто происходит, не сообщаются) людям. Три примера, относящиеся к 1942 г., иллюстрируют важность этого фактора как для победы, так и для поражения.
1 июля 1942 г. солдаты одиннадцатой армии подняли флаг Германии над Севастополем. В конце этого триумфального (или трагического, с какой стороны посмотреть) дня Гитлер присвоил Эриху фон Манштейну звание фельдмаршала, признав его личные заслуги и заслуги его армии в достигнутом успехе. Примечательно, что фюрер наградил всех участников кампании значком «Крымский щит», который носили приколотым к мундиру. Этот знак отличия предназначался как для увековечения памяти павших, так и для восхваления подвига победителей.
Собственно говоря, советские руководители Севастополя, проиграв сражение, так и не признали себя побежденными. Оказав стойкое сопротивление третьему, и последнему, штурму Манштейна в июне 1942 г., защитники города были подавлены превосходящими силами противника. Советские войска нанесли врагу тяжелые потери и оставили город. Ожесточенные сражения на Херсонесском полуострове продолжались до 4 июля, а в некоторых местах еще в течение недели. Неудивительно, что советские газеты подчеркивали выдающуюся отвагу, проявленную защитниками Севастополя. После взятия города немцами в 1942 г. советский писатель Алексей Толстой торжественно заявил:
«Севастополь приспустил флаг, Севастополь выполнил задачу, но лишь для того, чтобы скоро, скоро в час боевой тревоги снова поднять его. Не отдали защитники славу и честь родины нашей, но возвеличили свою и нашу славу и честь. Севастополь был и будет крепостью Краснознаменного Черноморского флота»
[1683].
Но требовалось обращаться и к внешней аудитории — в данном случае приглушить плохие новости. Стремясь избежать международного унижения от опубликованных репортажей о церемонии капитуляции, Сталин приказал на рассвете 1 июля 1942 г. эвакуировать командование и гражданскую администрацию Севастопольского оборонительного района, в том числе вице-адмирала Октябрьского. Таким образом, немецкая пропагандистская машина не получила фотографий, подобных тем, которые опубликовали японцы в Сингапуре, — как 15 февраля 1942 г. генерал-лейтенант Артур Персиваль в сопровождении парламентера с белым флагом сдается своему японскому противнику, генерал-лейтенанту Ямасите Томоюки. Сталин понимал, что нет смысла лишаться опытных военачальников, хорошо зарекомендовавших себя в сражениях за Одессу и Севастополь. Войска, оставшиеся без командиров, были брошены на произвол судьбы — только один генерал остался со своими подчиненными и разделил их судьбу. Для остальных 97 тысяч офицеров, солдат, моряков и летчиков, а также переживших осаду местных жителей спасения не было.
