~
Почему люди так часто ведут себя, как послушные овцы? Дело в том, что конформность не бессмысленна по своей природе
[1612]. Одна голова хорошо, а две лучше, и разумнее доверять выстраданным истинам, которые разделяют миллионы людей вокруг, чем считать себя гением, способным изобрести все с нуля. Конформность может принести пользу и в так называемых координационных играх, когда индивид выбирает конкретную опцию только потому, что ее выбрали все остальные. Классический пример — левостороннее или правостороннее движение: в этом случае вы вряд ли захотите маршировать не в ногу. Бумажные деньги, интернет-протоколы и язык, на котором говорят вокруг вас, — другие примеры подобных игр.
Но иногда выгоды, которые конформность приносит каждому по отдельности, приводят к патологиям в группе в целом. Например, первичный технологический стандарт получает поддержку критической массы юзеров, которые выбирают его, потому что им пользуются все прочие, что не оставляет шансов конкурирующим стандартам, даже если они лучше. По некоторым теориям, эти «сетевые эффекты» объясняют успех английской орфографии, клавиатуры QWERTY, видеокассет VHS и программного обеспечения Microsoft (хотя в каждом случае находятся свои диссиденты). Еще один пример — непредсказуемый успех бестселлеров, фасонов одежды, музыкальных хитов и голливудских блокбастеров. Математик Данкан Уоттс запустил две версии сайта, с которых посетители могли скачивать музыку любительских рок-групп
[1613]. На одном сайте не указывалось, сколько раз композиция уже была скачана. Разница в популярности песен здесь была незначительна и, как правило, с течением времени не изменялась (как и позиции песен в списке). На другом сайте можно было видеть, насколько популярна песня у пользователей. Посетители сайта старались скачивать популярные треки, делая их еще популярнее в разгоняющемся цикле положительной обратной связи. Изначально небольшая разница в популярности росла, и пропасть между несколькими хитами и массой остальных песен становилась непреодолимой, а хиты и «не выстрелившие» номера менялись местами в списке.
Как ни называй этот эффект — стадный инстинкт, культурная эхо-камера, правило «деньги к деньгам» или эффект Матфея, наша тенденция присоединяться к большинству может приводить к результатам, которые будут нежелательны для всех. Но продукты культуры в приведенных примерах — неудачное программное обеспечение, посредственные романы, мода 1970-х — более или менее безвредны. Может ли распространение конформности через социальные связи действительно заставить людей поддерживать идеологию, которая им не нравится и совершать поступки, которые они считают недопустимыми? С момента прихода к власти Гитлера не утихают споры между приверженцами двух точек зрения, которые кажутся равно неприемлемыми: что Гитлер в одиночку одурачил невинную нацию и что немцы устроили бы Холокост и без него. Внимательное изучение социальной динамики показывает, что ни одно из этих объяснений не является абсолютно верным, но фанатичная идеология, вопреки здравому смыслу, довольно легко охватывает население.
В социальной динамике существует такой досадный феномен, как множественное невежество, спираль молчания, или парадокс Абилина, названный так по следам анекдота о семье из Техаса, которая в жаркий день отправляется в долгое и неприятное путешествие в Абилин, потому что каждый член семьи убежден, что все остальные очень этого хотят
[1614] Люди могут поддержать обычаи или мнения, которые в глубине души осуждают, только лишь потому, что ошибочно думают, будто все окружающие эти обычаи одобряют. Классический пример — значение, которое придают пьянству студенты колледжей. Опросы не раз показывали, что каждый студент по отдельности считает запойное пьянство ужасной идеей, но не сомневается, что все его друзья высоко оценивают такое поведение. Результаты других опросов предполагают, что преследование гомосексуалов, расовая сегрегация на американском Юге, убийства женщин из соображений чести в исламских странах и симпатии к Баскской террористической группировке ЭТА среди басков Франции и Испании могут быть обязаны своей живучестью спирали молчания
[1615]. Сторонники этих форм группового насилия не столько считают поддерживаемую ими идею хорошей, сколько уверены, что ее считают таковой все остальные.
Может ли множественное невежество объяснить, как крайние идеологии пускают корни среди людей, которые могли бы и сообразить, что к чему? Социальные психологи давно знают, как это работает в случае простых суждений. Соломон Аш, автор еще одного эксперимента, вошедшего в золотой фонд психологии, ставил испытуемого перед дилеммой в духе фильма «Газовый свет»
[1616]. Сидя за столом с другими участниками (как обычно, подручными экспериментатора), испытуемый должен был решить простую задачу: сказать, какая из трех показанных линий равна по длине образцу. До того как наступала его очередь отвечать, шесть подставных участников давали заведомо неверный ответ. В итоге три четверти испытуемых отказывались верить собственным глазам и присоединялись к большинству.
Но чтобы вызвать безумие толпы, недостаточно публичного одобрения чьей-либо лжи. Множественное невежество подобно карточному домику. Секрет открывается в сказке «Новое платье короля»: чтобы ложное единодушие лопнуло, как мыльный пузырь, нужен всего один маленький мальчик, нарушивший заговор молчания. Как только тот факт, что король голый, становится общим знанием, множественное невежество развеивается. По мнению социолога Майкла Мэйси, для того чтобы множественное невежество могло устоять перед маленькими мальчиками и другими правдорубами, ему нужен еще один ингредиент: принуждение
[1617]. Люди не только соглашаются с нелепицами, если считают, что с ними согласны все остальные, они еще и наказывают несогласных — в основном потому, что верят (также ошибочно), что все остальные стремятся укрепить единомыслие. Мэйси с коллегами считают, что показная конформность и показное принуждение могут усиливать друг друга, создавая порочный круг, способный заставить людей принять идеологию, которую почти никто по отдельности не поддерживает.
Почему люди наказывают еретиков, развенчивающих убеждения, которые они и сами-то не принимают? Чтобы доказать свою искренность, считает Мэйси: показать блюстителям линии партии, что одобряют ее не только из практических соображений, а верят в нее всем сердцем. Это помогает им уберечься от наказания со стороны сограждан, которые, парадоксальным образом, наказывают отступников только из страха, что иначе накажут их самих.
