Но когда XVIII в. подошел к концу, смертная казнь сама очутилась в камере смертников. В 1783 г. в Англии были отменены публичные повешения — традиционный повод для шумных уличных гуляний. Оставлять трупы на виселицах было запрещено в 1834 г., а к 1861 г. из 222 статей, предусматривающих в качестве наказания смертный приговор, в Англии сохранилось всего четыре
[391]. В XIX в. многие европейские страны отменили смертную казнь за все преступления, кроме убийства и государственной измены, и в конце концов почти все западные государства отказались от нее полностью. Рис. 4–3 демонстрирует, что смертную казнь за уголовные преступления отменили практически все из 53 ныне существующих европейских стран, кроме России и Белоруссии
. (Некоторые все еще выносят смертные приговоры за государственную измену и воинские преступления.) Законы, запрещающие смертную казнь, стали массово приниматься после Второй мировой войны, но сама практика впала в немилость задолго до этого времени. Нидерланды, например, официально отменили смертную казнь только в 1982 г., но на самом деле уже с 1860 г. там никого не казнили. В среднем же между фактическим отказом от применения смертной казни и ее законодательным запретом проходит примерно 50 лет.
Сегодня смертная казнь все чаще воспринимается как нарушение прав человека. В 2007 г. Генеральная ассамблея ООН 105 голосами против 54 (при 29 воздержавшихся) приняла резолюцию, призывающую ввести всемирный мораторий на исполнение смертных приговоров, — третья попытка, предпринятая после неудавшихся в 1994 и 1999 гг.
[392] Соединенные Штаты были в числе стран, проголосовавших против. Как и со всеми формами насилия, США тут являются исключением среди западных демократий (или, может быть, следует сказать: частичным исключением, поскольку 17 штатов, по большей части северных, тоже отменили смертную казнь — четыре из них за последние два года, — а 18-й не приводит приговоры в исполнение вот уже 45 лет)
[393]. Но и американская смертная казнь, при всей своей дурной славе, скорее символ, чем реальность. Рис. 4–4 показывает, как упало с колониальных времен число казней в США, вычисленное пропорционально к количеству населения, причем самый резкий спад случился в XVII и XVIII вв. — тогда же, когда на Западе сократилось число других форм узаконенного насилия.
Еле заметный на диаграмме подъем двух последних десятилетий отражает «суровую по отношению к преступности» политику — реакцию на вакханалию убийств в 1960–1980-х. Однако сегодня в Америке «смертный приговор» — практически фикция, поскольку обязательная правовая экспертиза бесконечно откладывает исполнение большинства таких приговоров и только несколько десятых процента всех убийц Америки отправляются на казнь
[394]. Самый свежий тренд — новое понижение числа приводимых в исполнение приговоров: пиковым годом по числу казней был 1999-й, с тех пор их годовое количество сократилось почти вдвое
[395].
Параллельно уменьшению числа смертных казней снижалось и количество преступлений, караемых смертной казнью. В прошлом человека могли казнить за воровство, гомосексуализм, зоофилию, анальный секс, поджог, прелюбодеяние, колдовство, сокрытие рождения ребенка, кражу, подделку товаров, конокрадство, а рабов — за бунт. На рис. 4–5 показан процент казней в Америке за преступления, не являющиеся убийством (начиная с колониальных времен). В последние десятилетия единственным преступлением, кроме убийства, приведшим к смертной казни, был «сговор с целью убийства». В 2007 г. Верховный суд США постановил, что смертным приговором не должно караться никакое преступление против личности, если «жертва осталась в живых» (хотя смертные приговоры выносятся за некоторые преступления против государства — шпионаж, измену и терроризм)
[396].
Средства приведения приговора в исполнение тоже изменились. В Соединенных Штатах не только давно отказались от мучительных казней вроде сжигания на костре, но и все время пытались сделать казнь максимально «гуманной». Проблема в том, что чем более эффективно метод гарантирует немедленную смерть (скажем, несколько пуль в мозг), тем более жестоким он будет выглядеть в глазах окружающих, которые не хотят, чтобы им напоминали, что здесь происходит убийство живого человека. В результате веревки и пули уступили дорогу невидимому газу и электричеству, на смену которым пришла квазимедицинская процедура смертельной инъекции под общим наркозом — и даже этот метод критикуют за то, что он эмоционально травмирует умирающего узника. Как замечает Пейн:
Проводя реформу за реформой, законодатели смягчали смертную казнь так, что сегодня она представляет собой лишь слабую тень прошлых экзекуций. Она не ужасает, не приводится в исполнение немедленно и, при нынешней ограниченности применения, не гарантирована (только одно убийство из двух сотен ведет к смертной казни). Что же означает утверждение, что в США есть смертная казнь? Если бы в США была смертная казнь в ее традиционной форме, мы бы казнили примерно 10 000 заключенных в год, в том числе некоторое количество абсолютно невинных людей. Приговоренных убивали бы мучительной смертью, и эти картины демонстрировали бы по национальному телевидению, где их могли бы увидеть все, даже дети (примерно 27 казней в день — для других телепрограмм просто не осталось бы времени). То, что даже защитники смертной казни были бы шокированы такими перспективами, показывает, что и они почувствовали силу растущего уважения к человеческой жизни
[397].
Можно себе представить, какой легкомысленной могла показаться в XVIII в. идея запрета смертной казни. Считалось, что, не опасаясь страшных мук, преступники будут без колебаний убивать ради выгоды или мести. Но сегодня мы убедились, что отмена казней вовсе не повернула вспять многовековой тренд снижения уровня убийств; он продолжился, причем самый низкий уровень убийств в мире — в странах Западной Европы, ни одна из которых не казнит людей. Это только один из примеров того, как после отмены институционализированного насилия, считавшегося непременным условием нормальной жизни общества, оказывается, что общество отлично обходится и без него.
