Первый Маг империи ободряюще сжал плечо внука, и не спеша покинул зал. А Гартош поймал себя на том, что улыбается. Пожалуй, впервые за эти недели.
* * *
Время действительно являлось хорошим лекарем. Вместе с телесными, заживали и душевные раны Гартоша и Аруша. У них снова проявился интерес к жизни. Аруш даже попросил лорда Руткера, отправить его на родину, на Кортон, мир каррлаков. Хотелось пообщаться с такими же, как и он сам. Гартош порывался отправиться вместе с оборотнем, но дед оказался против, и не пустил внука, даже в такое, сравнительно безопасное путешествие по мирам. Вместо носителя, с Арушем отправились Квирт и Пегас.
Алеандра, убедившись, что в её помощи больше никто срочно не нуждается, вернулась в свой мир. По её словам, у неё там поднакопились неразрешенные дела. В свою очередь, от помощи друзей она с неизменной легкой улыбкой отказалась. Мол, ничего такого, чего опытная женщина не решила бы сама.
Дети погрузились в свои собственные заботы, Руткер всецело отдавался государственным делам, Черный легион прекрасно обходился без своего создателя, и носителю впервые за последние месяцы, стало скучно. Созерцание самого себя надоело, и даже стало раздражать. Хотелось действий. И тут вспомнилась полузабытая история о Южном континенте. О том, что этот континент закрыт, и даже Гнивер не смог на него пробиться. Что ж, имея атрат поиска, и атрат разума, вполне можно было попытаться осуществить детскую мечту.
Алаза оказалась категорически против этой идеи:
— «Если закрывают целый континент, это неспроста. И ты должен понимать, кто на это способен. Это почти то же самое, что закрытый мир».
— «Закрыть континент, не менее сложно, чем закрыть целый мир», — подтвердил Тенос.
— «Тебе мало проблем с высшими силами?» — продолжала давить змея.
— Я только одним глазком, — чуть ли не взмолился носитель. — Скоро мы расстанемся, и вряд ли у меня появится ещё возможность, прозондировать, что там на юге.
— «Ну, хорошо, — посовещавшись с Теносом, — сжалилась Алаза. — Действуем предельно осторожно. При малейшей опасности сворачиваем свои поиски и выходим из магического эфира».
— Согласен, — поспешно согласился носитель. — Мне самому не хочется подвергаться лишней опасности.
Он устроился поудобней на своём любимом диванчике, и принялся созерцать то, что преподносила Алаза. Взгляд-око вышло за пределы замка Риглис, и стремительно рвануло ввысь, быстрей, чем земная ракета. И вскоре Гартош с детским восторгом наблюдал за своим миром с почти космической высоты. Очертания огромного континента терялись за горизонтом. Сквозь облака угадывались крупные реки, озёра, моря, даже пару крупных городов можно было рассмотреть. Затем взгляд переместился на юг. Кроме Тарта и океана ничего необычного. И снова стремительный рывок на ту сторону экватора. На горизонте вырастал плотный и непроницаемый слой облаков. С приближением этих облаков, у Гартоша учащенно забилось сердце, он чувствовал себя на пороге открытия чего-то важного. И вдруг ослепительный свет ударил по глазам. Неведомая сила, словно схватила его, и бросила в горящую бездну.
— Я всё понял! — обжигая легкие, кричал Гартош.
Но его никто не слушал. И когда, казалось, огонь выжжет его дотла окончательно, Гартоша вернули в замок. Обруч на голове и цепочка на руке стали невыносимо жечь.
— И этот намек я понял!
Носитель вскочил с дивана, и стал поспешно срывать с себя атраты. С недавних пор он плохо переносил всё, что было связано с огнем, поэтому невидимому противнику не пришлось сильно напрягаться, и преподносить урок дважды. Атраты и сами почувствовали неладное, и быстро покинули своего носителя. Приходил в себя Гартош долго. Он даже счет времени потерял, насколько долго. Он сидел на диване, тупо уставившись в никуда, чуть ли не дрожа от пережитого, и непроизвольно поглаживая лежащие рядом атраты. В себя его привел лорд Руткер, стремительно вошедший в комнату:
— Что здесь, демон его раздери, произошло!? Магия словно сошла с ума, и эпицентр этого сумасшествия мой замок! Я даже не сразу сумел сюда попасть!
— Это твоему внуку нет покоя, — немного взяв себя в руки, ответил Гартош. — Решил заглянуть на Южный континент.
— Твою ж мать! Прости меня Фаиста!
Руткера сейчас раздирали противоречивые чувства. С одной стороны, он, конечно, был взбешен, возмущен, и немного напуган, тем, что внук снова взялся за своё. Не успел отойти от схватки с богом, и снова ввязался в переделку. Но с другой стороны, радовало то, что Гартош пришел в себя, и даже нашел силы на новое приключение. Первый маг империи обратил внимание, что атраты лежат рядом с носителем:
— Почему ты их снял?
— Намекнули, что пора от них избавляться, — носитель показал ожоги на руке и голове.
— Ты ведь знаешь, что Южный континент закрыт не только для посещений, но и для исследований с помощью магии. Твой брат, Гнивер, чуть было не поплатился жизнью, за попытку заглянуть туда.
— Это у нас семейное, — улыбнулся Гартош. — Заглядывать туда, куда нам запрещают. А ещё злило то, что сконьеры, по слухам, имели доступ на Южный континент.
— Это всего лишь слухи, — Руткер присел на диван, рядом с внуком. — И кроме самих островитян, никто не может их подтвердить. По моим убеждениям, ребята стараются поднять значимость самих себя. Подчеркнуть свою исключительность.
— Думаешь? — Гартош осторожно потирал ожоги, постепенно заживляя их.
— Скорей всего. Иначе мы бы имели какие-то подтверждения, что сконьеры были допущены на закрытый континент. Что-то, да привезли бы оттуда.
— Ну, тогда и хрен с ними, такими таинственными.
— Я к такому выводу пришел лет пятьдесят тому назад, — улыбнулся Руткер. — Не увидел острой необходимости ломиться в закрытую дверь.
— Тем более, если из-за этой двери могут навалять, — усмехнулся и Гартош.
Оба Оскола понимающе рассмеялись, что враз сняло напряжение от произошедшего.
— Лучше бы занялся чем-нибудь полезным, — пользуясь хорошим настроением внука, предложил Руткер.
— Чем, например? В военном и магическом плане империя во мне не особо нуждается. У детей свои проблемы, свои заботы, в которых мне отведено не так уж много времени. Даже с друзьями ты меня не отпустил.
— Понял. Тебе нужно приключение. Либо, приключения. Просто рутинной работой ты заниматься не желаешь.
— Категорически. От рутины я впадаю в жуткую депрессию.
Хозяин замка тяжело вздохнул:
— Что ж. Больше я тебя не собираюсь ни от чего удерживать. Я вижу, что ты уже отошел от передряги с богом, и ищешь новую. И как бы я не старался тебе помешать, ты её найдешь. Так что, дальше ты свободен в своих поступках.
— Спасибо дед. Тебе частенько приходилось вытягивать меня из разных задниц, и чувствую, что не в последний раз.
