2.2. Ошибка профессора
Во время одной из множества бессонных ночей, проведенных над страницами загадочного документа, Ньюболд, рассматривая текст через увеличительное стекло, обратил внимание на интересную особенность: каждый символ, написанный чернилами, при сильном увеличении оказывался испещренным крошечными линиями, штришками, точечками. То есть если мы представим линию, которой написан тот или иной знак, та или иная буква, в виде полосы чернил и будем разглядывать эту полосу при сильном увеличении — мы увидим, что поверх нее располагаются еще какие-то значки, гораздо более мелкие и схематичные. Следовательно, нужно читать не сами знаки манускрипта, а крошечные символы, написанные «поверх» них. То есть, в соответствии с теорией Ньюболда, «манускрипт Войнича» многие относят к примерам так называемой стеганографии.
В буквальном переводе с греческого «стеганография» означает «скрытое письмо», или «тайнопись». Ее ключевое отличие от криптографии в том, что стеганография не просто делает информацию нечитаемой обычными способами — она полностью скрывает само ее существование! Например, сообщение может выглядеть как обычная картинка, но только адресат будет знать, что эта картинка несет в себе особый, тайный смысл. Вспомните анекдот про Штирлица, который, «увидев в окне 25 утюгов, понял, что явка провалена». Этот способ хорош тем, что, в отличие от прочих шифровок, стеганография не привлекает к себе внимания. Правда, некоторые исследователи считают, что манускрипт не является «классической» стеганографией, ведь несущие информацию символы все же видны — пусть и при увеличении.
В наши дни получила широкое распространение цифровая стеганография, когда информация, например, представлена путем незначительного искажения изображения или сигнала, определяемого лишь с помощью специальной аппаратуры.
Итак, внимательно рассмотрев маленькие черточки и штрихи, которыми были испещрены символы документа, Уильям Ньюболд усмотрел в них буквы греческого и латинского алфавита и пришел к основному выводу: каждый символ манускрипта, написанный чернилами, сам по себе бессмыслен. Читать нужно заключенные в его объеме штрихи. А потом, прочитав буквы, которые несет на себе тот или иной написанный чернилами символ, расшифровывать их в соответствии с «ключом», действие которого мы с вами только что подробно рассмотрели!
Работа закипела. В нескольких строках текста Ньюболд усмотрел около 1300 маленьких значков и начал их расшифровывать. Вскоре ему «удалось» прочитать фразу «scripsi Rogerus Bacon…» — «Я, Роджер Бэкон, написал это…». Ученый ликовал. О своем успехе он сообщил заказчику — Вильфреду Войничу. Тот очень обрадовался и немедленно написал несколько писем своим друзьям-антикварам, уведомляя их, что загадочная рукопись разгадана и вскоре будет представлена всему научному миру. Произошло это в конце декабря 1920 года.
Уильям Ньюболд продолжал работу с манускриптом. Конечно, до полной расшифровки было еще далеко, но тем не менее 20 апреля 1921 года состоялось уже упоминавшееся выступление в Филадельфийском терапевтическом колледже. От сведений, которые Ньюболд представил слушателям в ходе своего выступления, захватывало дух. Он заявил: «манускрипт Войнича» однозначно свидетельствует о том, что Роджер Бэкон намного опередил свое время. Ученый-монах XIII века построил телескоп, что позволило ему вести астрономические наблюдения, которые до сих пор считались невозможными для времен Средневековья. Один из рисунков манускрипта Уильям Ньюболд объявил изображением туманности Андромеды (см. вклейку). Кроме того, продолжал он рассуждать, Бэкон также обладал техникой, позволявшей ему вести исследования в области микробиологии.
По версии Ньюболда, часть иллюстраций рукописи — это изображения яйцеклеток, сперматозоидов и прочих мельчайших «анатомическо-биологических» объектов. Загадочные обнаженные дамы (европейские исследователи иногда по сей день называют их «нимфами»), по мнению ученого, — это символические изображения человеческих душ до их слияния с телом (см. вклейку).
Что же получалось? Что Ньюболд сделал открытие, согласно которому часть истории науки должна быть пересмотрена? То есть уже не Антони ван Левенгука, жившего в конце XVII — начале XVIII века, нужно было считать «отцом микроскопа», а Роджера Бэкона? А лавры создателей телескопа нужно было отнять у Галилео Галилея и Иоганна Липперсгея?
И, наконец, закономерный вопрос: если Бэкон совершил такие значимые открытия, почему он не сделал их достоянием общественности, почему информация о них была зашифрована? Ньюболд вполне логично разъяснял, что о причинах этого, пожалуй, мог бы рассказать только сам Роджер Бэкон. Но можно предположить, что ученый, у которого были весьма натянутые отношения с церковными иерархами и «земными» властями, попросту не хотел привлекать к себе излишнего внимания… да и делиться знаниями тоже.
В целом научная общественность встретила исследования Ньюболда достаточно благосклонно. Тем более что сам он говорил, что до окончательного «прочтения» манускрипта еще далеко и он отнюдь не раскрыл все свои секреты. Правда, практичный Войнич в это время делает первую попытку продать томик, оценив его весьма внушительно — 160 тысяч долларов. Он рассчитывал добиться от потенциального покупателя возможности оставить за ним и Ньюболдом право продолжать изучение загадочной книги. Но… покупателей не нашлось.
Уильям Ньюболд тем временем немного отошел от рассмотрения самого манускрипта и углубился в изучение многочисленных трудов Роджера Бэкона, которые были уже давно известны историкам. Он надеялся, взглянув на них свежим взглядом, найти дополнительные подтверждения авторства манускрипта. Его письма того периода полны восхищения перед гением средневекового ученого… А вот Войнич был далек от восхищения. Он буквально подгонял Ньюболда в его работе и желал видеть новые, возможно, более значимые результаты исследований. Увы, им суждено было остаться незавершенными. Осенью 1926 года Ньюболд заболел и скоропостижно скончался.
Его смерть всколыхнула новую волну интереса к таинственному манускрипту. Друг Ньюболда, профессор-филолог Роланд Грубб Кент собрал незавершенные работы коллеги, дополнил их своими рассуждениями и в 1928 году опубликовал труд «Шифр Роджера Бэкона», который, впрочем, сенсации в научном мире не произвел. В 1930 году, не дождавшись окончательной расшифровки, умер сам Вильфред Войнич.
А вскоре грянул гром. В 1931 году профессор Джон Мэтьюз Мэнли, преподаватель английского языка в Чикагском университете, заявил: выводы Ньюболда полностью ошибочны и манускрипт ни в коем случае нельзя считать расшифрованным…
Мэнли был интересным персонажем. Будучи профессиональным филологом, в годы Первой мировой войны он работал шифровальщиком, хорошо разбирался в различных системах тайнописи и был знатоком средневековой истории и философии. С Уильямом Ньюболдом при жизни последнего они неоднократно переписывались, обсуждая различные тонкости расшифровки манускрипта. Еще в 1921 году Мэнли опубликовал статью «Самая таинственная рукопись в мире: является ли автором Роджер Бэкон и найден ли ключ?». В этой работе он высказывал довольно скептическое отношение к труду коллеги, но писал, что, по его мнению, манускрипт не является подделкой и мистификацией и его прочтение — лишь вопрос времени.
