Но тут возникла новая трудность. Те латинские слова, которые Фили восстанавливал по своей системе, выглядели явно неправильно с точки зрения грамматики и всех основных правил. Исследователь предположил: латинский текст изначально был сокращен или немного видоизменен. Возможно, именно с целью усложнить работу вероятного дешифровщика.
Например, одна из восстановленных юристом-криптологом латинских фраз выглядела примерно так:
PERHUMMIFT RMIN PODERUMIN POEMIN IN PVESL VEN…
Исследователь довольно лихо «восстанавливает», как ему кажется, первоначальный вид этой фразы:
Perhumifactum raminat; post-derumpitur minus; posteminus in prae-vesiculan venit…
В дальнейшем переводе на английский (ну а для нас, соответственно, на русский) это примерно означало описание продвижения яйцеклетки до ее слияния со сперматозоидом.
В целом Фили перевел чуть более сорока строк «манускрипта Войнича». Таким образом, он был уверен: первоначально записи составлялись на латыни, затем текст сокращался и немного видоизменялся и потом латинские буквы заменялись условными значками. Но что представлял собой манускрипт как таковой? Джозеф Фили предположил, что это нечто вроде записей, которые вел средневековый ученый, наблюдая за экспериментом или ведя какое-то другое исследование. Чем объяснить «неправильность» латыни? Автор «Шифра Роджера Бэкона» объяснял это несколькими возможными причинами. Вероятно, разъяснял он, в процессе наблюдения исследователь просто пользовался чем-то вроде скорописи, не слишком обращая внимание на правильность своих записей. Ну а вторую возможную причину — желание усложнить работу тому, кто будет расшифровывать записи, — мы уже указывали.
Интересно, что когда Фили спрашивали о его мнении относительно авторства Роджера Бэкона — тот не высказывался однозначно ни «за», ни «против». Да, в названии его труда, в котором рассматривался вариант дешифровки манускрипта, имя Бэкона упоминается. Но не более того.
Какие аргументы приводили противники версии Джозефа Фили?
Во-первых (и это, пожалуй, главная претензия), они утверждают, что исследователь, выбрав наобум «ключевое слово», изначально пошел по неверному пути. В самом деле, как доказать, что выбранное им в качестве основы для дешифровки слово означало «женский» или «женщина», а не что-либо еще?
Во-вторых, несколько нелогична предложенная Фили история о том, что неизвестный автор манускрипта пользовался скорописью для фиксации своих наблюдений на латыни. Получается, что при этом он тем не менее располагал временем для аккуратного расположения текста в зашифрованном виде? (Впрочем, этот аргумент имеет вес только в том случае, если мы считаем, что искажение латыни объясняется именно желанием сэкономить время, а не усложнить расшифровку).
В-третьих, кто сказал, что первоначально текст был именно латинским? Ведь «латинская версия», в общем-то, базируется исключительно на предположении исследователя о том, что именно латинским было ключевое слово, от которого он отталкивался в своей работе!
И наконец, как мы помним, в манускрипте, скорее всего, сначала создавались рисунки, а потом добавлялся текст. Это несколько противоречит версии о «беглых заметках» неведомого ученого в процессе эксперимента.
Наверное, вы уже поняли: версия Джозефа Фили сейчас практически разбита в пух и прах… А его вариант перевода четырех десятков строк манускрипта воспринимается исследователями как откровенная попытка подтянуть действительное к желаемому.
3.3. К делу подключаются военные шифровальщики
Косвенно росту популярности манускрипта способствовала, как ни странно это звучит, напряженная международная обстановка перед Второй мировой войной, во время и после нее. Но если подумать — ничего странного в этом нет. Ведь передача информации в условиях военного времени связана с необходимостью соблюдать секретность и разрабатывать все новые и новые способы тайной передачи сведений. Следовательно, на новый уровень выходят как уже знакомая вам криптография — наука о различных способах сохранения конфиденциальности информации, так и криптоанализ. Этим словом обозначают не только науку о способах дешифровки, но и сам процесс этой самой дешифровки.
Именно военные криптоаналитики в 1940–1950-х годах внесли значительный вклад в изучение «манускрипта Войнича»… Правда, победу над ним так и не одержали.
Какими ресурсами к этому моменту обладали военные специалисты? Какие силы были брошены на расшифровку «манускрипта Войнича»?
Еще в годы Первой мировой войны криптография превращается без преувеличения в важнейший вид оружия — оружия бескровного, но обладающего способностью оказывать огромное влияние на ход военных действий. Лидерами в области криптографии в 1910-е годы были Франция и Россия, но их быстро догнала Англия, создавшая в 1914 году специальное подразделение в Адмиралтействе для работы по расшифровке перехваченных вражеских сообщений. Неофициально оно называлось «комната 40».
Рис. 3.9. Артур Циммерман. Фото времен Первой мировой войны
Объектом охоты для разведок разных стран становились не только телеграммы, донесения и приказы, которые нужно было еще расшифровать, но и, конечно, так называемые «кодовые книги», или просто «коды», — ключи к чтению того или иного шифра. Само собой, приобретение подобной информации можно было считать невероятной удачей и бывало это редко. Поэтому и создавались особые подразделения с десятками дешифровщиков. Отбор велся строго. Эти люди должны были не только обладать определенными личностными качествами, но и быть сведущими в самых разных областях знания: математике, статистике, лингвистике…
История сохранила немало случаев, когда вовремя прочитанная шифровка становилась поводом для вступления в войну или для разворачивания нового фронта. Классический пример, вошедший в учебники, — так называемая «телеграмма Циммермана». В январе 1917 года, в разгар Первой мировой войны, министр иностранных дел Германии Артур Циммерман (рис. 3.9) отправил шифрованное сообщение германскому послу в Вашингтоне.
Общий смысл сообщения был таков: Германия планирует привлечь на свою сторону Мексику в случае вступления США в войну. В телеграмме указывалось, что пока военные действия Германии строятся так, чтобы у американских армий не было повода нарушать свой нейтралитет. Но если же Соединенные Штаты примутся «бряцать оружием», немецкие вооруженные силы должны приложить все усилия, чтобы заставить Мексику ввязаться в войну против США. А взамен мексиканцам планировалось вернуть отобранные ранее Соединенными Штатами территории (уточним, что в роли «возвращателя» должна была выступить Германия).
Рис. 3.10. Фрагмент расшифровки «телеграммы Циммермана»
