Произошедшее с французскими детьми является отражением основного метода целенаправленного придания черепу всевозможных форм, от круглой и сплющенной до конусообразной, применявшегося во многих других культурах. Причем эти люди не сами решили пойти на крайние меры в модификации своего тела — такое решение приняли за них еще в младенческом возрасте. Наши кости наиболее активны в детстве, и именно тогда скелет в наибольшей степени податлив к манипуляциям. Частично это связано с тем, что срастание костей черепа — весьма длительный процесс. Мы рождаемся относительно недоразвитыми. Если другие млекопитающие, например антилопы, способны встать на ноги и пойти почти сразу после появления на свет, то нам для этого требуются годы внимания и заботы родителей. В младенческом возрасте мы все — сплошная обуза. Но именно поэтому мы обзавелись в ходе эволюции большим мозгом, и наш череп должен был стать более гибким, чтобы протиснуться через родовой канал матери. Продвигаясь через этот узкий проход, наш череп сдавливается без каких-либо негативных последствий для мозга, и требуются годы, чтобы швы между костями срослись. В результате ежедневных манипуляций с костями, а также окостенения временных хрящевых соединений череп и приобретает в итоге свою окончательную форму.
Даже если они и не понимали сути этого процесса, многочисленные группы древних людей разобрались, как менять форму детского черепа. Для создания нужных отличий взрослые обвязывали детям головы: кости, сжатые подобным образом, в процессе роста приобретали заданную форму. Некоторые приспособления напоминали перевязки или обручи для волос, другие представляли собой дощечки, которые немного затягивались каждый день, пока череп не приобретал желаемый вид либо ребенок по совершенно понятным причинам не сбрасывал с себя это устройство
[39]. В каждой культуре были свои приспособления для достижения формы, которая выделяла бы ребенка как члена группы.
Не всегда удается понять, почему столь много разных народов за последние три или даже больше тысяч лет соблюдали подобные обычаи. Самое простое объяснение заключается в том, что специально модифицированный череп позволяет сразу же распознать в человеке члена определенной социальной группы
[40]. Это может быть какое-то большое сообщество либо же отдельные социальные классы. С другой стороны, дело могло быть попросту в моде. Когда гунны распространились по Восточной Европе и Азии более 27 веков назад, люди, с которыми они вступали в контакт, тоже начинали менять черепа своим детям. Эта волна моды прокатилась по открытой степи, и по ней можно отследить движение гуннов по всему континенту.
Разумеется, модификация скелета не ограничивалась только формой черепа. Другой ее разновидностью было привязывание стопы, и я рекомендую вам прочитать показательный роман Лизы Си «Снежный цветок и заветный веер», если вы хотите подробнее ознакомиться с этой ужасной традицией. Модификация черепов, может, и не приводила к особым негативным последствиям, однако невозможно безнаказанно воздействовать на нечто столь жизненно важное, как наши стопы, принадлежащие к числу элементов тела, наиболее изменившихся со времен наших обезьяноподобных предков. И хотя самым серьезным модификациям скелета на протяжении истории подвергали именно детей, кости способны меняться и во взрослом возрасте. Стремясь добиться ставшей фетишем формы песочных часов, многие женщины по всей Европе XVIII и XIX веков затягивали свои талии в корсеты. Это были далеко не те миниатюрные и возбуждающие корсеты, которые можно найти в современных магазинах нижнего белья, а основательные жесткие конструкции, с силой сдавливавшие ребра и в особенности мягкие ткани между последним ребром и тазом.
Женщины всех возрастов и социальных классов носили корсеты, и на рисунки, иллюстрирующие изменение расположения внутренних органов при ношении корсета, без боли не взглянуть. Желудок и печень проталкивались вниз, а ребра сжимались в спирали. Также смещались и остистые отростки всех позвонков. Обычно они аккуратно располагаются один над другим, создавая единый срединный хребет, однако при длительном ношении корсета эти костные отростки сдвигались в ту или другую сторону, вытесненные со своего обычного места. Годы, проведенные в корсете, значительно изменяли строение скелета носившей его женщины, создавая удручающие искажения. Неудивительно, что корсеты позже были названы орудием пыток, жесточайшим проявлением созданных мужчинами стандартов красоты, которые столь стремительно приводили женские жизни к закату. Оказалось, однако, что использование корсета вовсе не было гарантией ранней смерти. Чахотка, известная сейчас как туберкулез, не имела ничего общего с корсетами, как бы упорно их между собой ни связывали на протяжении истории. Точно так же был развенчан миф, будто корсеты вызывают проблемы с кровообращением, равно как и о негативных последствиях смещения печени. Корсеты сдвигали внутренние органы в совершенно ненормальные позиции, однако это не являлось смертным приговором. На самом деле в ходе изучения последствий длительного ношения корсета у женщин с использованием соответствующих демографических данных антрополог Ребекка Гибсон не обнаружила никаких доказательств систематического вреда или сокращения продолжительности жизни среди женщин с измененной корсетом формой ребер и позвоночника
[41]. Хотя в своем исследовании Гибсон и рассматривала исключительно женщин, стоит упомянуть, что известны скелеты с остеологическим мужским полом, у которых также наблюдались признаки ношения корсета, что помогает отследить рассвет и упадок этой моды в различных слоях общества. Корсеты — это еще одно напоминание о том, насколько податливы наши кости. Участки скелета, равно как и мягкие ткани, способны приобретать самые разнообразные формы, что наблюдается даже в естественных вариациях.
Все эти отклонения подчеркивают те естественные процессы, которые постоянно преобразуют наше тело. Наш организм куда более пластичен, чем принято считать. Несмотря на свою кажущуюся жесткость, кости являются одной из самых гибких конструкций на планете. Именно им мы обязаны каждому своему движению. Кости начали свой путь с жесткой пластинчатой брони поверх тела первобытных рыб, однако, погрузившись вовнутрь, они превратились во взаимосвязанную систему, которая никогда не двигается сама по себе и тем не менее, будучи окружена плотью, позволяет совершать невероятное разнообразие движений, на которые способен наш вид. Теперь, когда мы узнали, как именно образовался наш скелет в ходе эволюции, а также познакомились с процессами формирования костей внутри нашего тела, пришло время разобраться с тем, как именно этот удивительный материал помогает совершать сложные и ловкие движения, которыми наполнена наша повседневная жизнь. С точки зрения скелета мы — лишь слегка видоизмененные древесные обезьяны, одно из множества биологических проявлений в длинной истории человечества, начавшейся более пяти миллионов лет назад. Переход от жизни на деревьях к существованию на поверхности во многом объясняет то, почему мы двигаемся именно так. Австралопитек по имени Люси, являющийся воплощением жизни, проведенной наполовину на деревьях, наполовину на земле, вернет нас во времена, когда разнообразие наших движений было увековечено в кости.
