Я не знал обо всей этой истории, когда шел по Флит-стрит, лавируя между бизнесменами с прилипшими к голове, словно мозговые слизни, смартфонами, в поисках входа в церковь. Это был приятный солнечный весенний денек, однако мне хотелось поскорее оказаться под землей. А все потому, что церковь Сент-Брайд была единственным местом в Лондоне, где можно встретить скелеты в подвале.
Официально то, что находится под церковью Сент-Брайд, именуется оссуарием. Это весьма приятное шипящее слово для того, что, по сути, является складом, забитым прахом давно мертвых людей. Оссуарием может называться ящик с костями, составленные один на другой в подземном помещении черепа либо же вычурно вплетенные в саму структуру здания человеческие кости. У каждого варианта своя эстетика. Оссуарий в Брно под церковью Святого Якуба представляет собой большое собрание черепов, пристально смотрящих на тебя своими пустыми глазницами. В часовне черепов под церковью Святого Варфоломея в Польше черепа на потолке поддерживаются перекрещивающимися берцовыми костями, а стены полностью составлены из черепов, безжизненные взгляды которых устремлены на висящего на кресте над алтарем Иисуса. Есть еще известный оссуарий в Седлеце, тоже в Чехии, где черепа гирляндами висят под потолком, словно мишура на новогодней елке, — такое ощущение, будто зашел в гости к Дэвиду Кроненбергу.
При посещении таких мест по вашему все еще живому позвоночнику могут пробежать мурашки, особенно если вы задумаетесь о том, откуда все эти кости взяты изначально. Но их предыстория куда более прозаична, чем создаваемая ими атмосфера: все дело в нехватке свободного места. Когда люди населяют одну и ту же территорию на протяжении веков, то просторный участок на кладбище становится привилегией. Кости сохраняются в течение очень долгого времени, и хотя мы и не такие плодовитые, как кролики, размножаемся все равно быстрее, чем кости успевают превратиться в процессе разложения в прах. Таким образом, чтобы освободить место для вновь прибывших трупов, церкви со Средних веков вплоть до относительно недавнего времени извлекали некоторые тела из могил и складывали их кости в священных хранилищах. В одном из самых свежих оссуариев Дуамон во Франции хранятся останки более 130 000 неопознанных солдат, погибших во время трагической битвы при Вердене в Первой мировой войне, а основан он был в 1932 году. А раз уж вы решились откопать, вымыть и сложить старые кости, то почему бы не подойти к этому творчески? Во многих оссуариях складирование костей под церквями становилось настоящим искусством — из трупов рождалось нечто прекрасное.
Я надеялся увидеть под церковью Сент-Брайд одно из тех самых вычурных хранилищ и всячески старался избегать любых фотографий, которые могли бы испортить первое впечатление, когда изучал информацию перед посещением склепа. Понятное дело, в церкви проводятся только организованные экскурсии — здесь не место нарушающим покой мертвых беспорядочно снующим со своими фотоаппаратами посетителям вроде меня, — так что, заплатив положенные шесть фунтов, я старался держать рот на замке, чтобы не ляпнуть: «Так когда же мы увидим кости?», терпеливо кивая и угукая на протяжении большей части полуторачасовой экскурсии. Уверен, что в самой церкви все прекрасно понимают, и подземный мавзолей они оставляют напоследок. Наконец экскурсовод провел нас в слабо освещенное помещение с низким потолком, в углу которого за небольшим столом какой-то антрополог внимательно разглядывал старые кости. Хотя это и была официальная экскурсия англиканской церкви, оказавшись здесь, я отчасти ожидал получить удар по черепу, чтобы потом присоединиться к тем, кто уже содержится в оссуарии. От этого места пробирает дрожь как в переносном, так и буквальном смысле. И через открытый дверной проем видно, как на полу грудами лежат кости. Здесь нет гирлянд из берцовых костей или пирамид из черепов, составленных монахами с большим количеством свободного времени. Длинные кости лежат, сваленные параллельными рядами, с редкими возвышающимися поверх черепами в комнате из древнего обожженного кирпича. Это мрачное место, где пыль то и дело попадает в горло, и оно больше напоминает обычное хранилище, а не что-то, созданное специально для публичного обозрения. Однако это вполне упорядоченное собрание костей. Хотя кости определенно занимают бо́льшую часть пространства, здесь явно недостает художественного оформления, присущего другим оссуариям.
Особыми же здешние останки делает то, что они сохранились лучше, чем кости их современников. Церковь хоронила своих прихожан в крепких свинцовых гробах, на которых указывались имя, дата смерти и ее причина. Это позволило связать между собой кости в церкви Сент-Брайд и жизни людей, которым они когда-то принадлежали, и получить историческую и демографическую информацию, которая иначе была бы потеряна. Если бы кости превратили в произведение искусства, они оказались бы лишены не только плоти, но и какого-либо контекста. Мозаики и гирлянды из костей, вне всякого сомнения, прекрасны, однако собрать все эти отдельные элементы вместе и определить, кем были их владельцы, уже нельзя. Более практичный подход, примененный в церкви Сент-Брайд, в итоге дал антропологам и археологам возможность сравнить свои выводы, сделанные на основании изучения костей, с демографическими данными, чтобы более достоверно опознать останки и понять, о чем они могут поведать. Такой вот эффективный контроль данных. Анатомы, например, сопоставили данные по костям из церкви Сент-Брайд с исторической информацией, чтобы подтвердить, что остеологический пол действительно можно определить по костям таза, а проведенное совсем недавно исследование показало, что оценка возраста человека на момент смерти по краю четвертого ребра ненадежна, так что специалистам придется придумать другие методы
[70]. Вместе с тем сочетание костей и связанной с ними исторической информации позволяет нам ознакомиться с жизнями и заботами людей, погибших сотни лет назад. Так, например, согласно имеющимся документам, в XVIII и XIX веках, когда кладбище и склеп все еще активно использовались, младенцев умерло больше, чем удалось там обнаружить по факту. Археологи предполагают, что причина этого несоответствия кроется в запредельной стоимости погребения в свинцовых гробах, и семьи, потерявшие многих детей, попросту не могли себе позволить такую услугу
[71].
Кости предназначены не только для ученых или для того, чтобы на них пялились туристы вроде меня. Что представляет собой кость, а также ее значение зависят от того, у кого вы об этом спрашиваете. Если я, взглянув на череп, вижу лицо слегка измененной обезьяны, проносящейся по продолжающейся эволюционной истории, то антрополог может увидеть отражение определенной эпохи или культуры, патолог — имеющиеся отклонения, коллекционер — редкую диковинку, набожный человек — святого, а каждый из нас — своего предка. Эти варианты восприятия не противоречат друг другу, и мы частенько переключаемся между ними, наделяя кости значениями и качествами, которые выходят за рамки биологии.
