«Судя по всему, тело было помещено в могилу с минимальными почестями», — писал позже Бакли с коллегами. Короля похоронили в «грязной ромбовидной яме» в земле. Не осталось никаких следов гроба или даже савана, и положение скелета, прижатого к стенке ямы, говорит о том, что тело попросту бросили в могилу и даже не удосужились расположить по центру. По сути, лишь немногим лучше, чем вышвырнуть труп в случайную канаву. Уже только этот факт мог указать на личность — известно, что похороны Ричарда III обошлись без помпезности и церемониальности, положенных для короля, — однако его было недостаточно, чтобы с уверенностью идентифицировать останки. Тело находилось в нужном месте и было погребено в подходящее время, чтобы принадлежать утерянному монарху, и даже недуг, который мог породить легенды о его горбатости, присутствовал, однако все эти факторы могли быть лишь совпадением.
Существуют разные способы анализа скелета. Естественно, все начинается с самих костей. Возраст, рост, патологии, остеологический пол и другие параметры запросто можно определить, взглянув на анатомические особенности скелета, хорошо известные антропологам. Но этим все не ограничивается. Есть еще исторический возраст скелета, а также среда, в которой он был обнаружен. При наличии поблизости каких-либо искусственно созданных объектов можно достаточно точно определить его культурную принадлежность — людей, с которыми человек был связан при жизни. Кроме того, кости хранят тайны и внутри себя — генетические, химические и микроскопические свидетельства, которые могут помочь специалистам лучше понять, кем был этот человек и как он жил. Именно такие данные в итоге и подтвердили соблазнительную идею о том, что потерянный король наконец найден. Именно гены, а не анатомическое строение скелета, окончательно дали понять, что это действительно был Ричард III.
Кость — живая ткань, и совершенно естественно, что клетки, входящие в ее состав, содержат ДНК. Вместе с тем для человека, умершего столь давно, недостаточно просто соскрести немного материала с костей, чтобы получить полный геном. После смерти ДНК разрушается. На самом деле исследование останков вымерших нелетающих птиц моа показало, что процесс разрушения ДНК происходит непрерывно с периодом полураспада чуть более полутысячи лет. Таким образом, максимальный период, когда от ДНК после смерти остается хоть что-то, составляет немногим больше шести миллионов лет — так что можно и не мечтать заполучить ДНК динозавров, как в «Парке юрского периода», однако узнать кое-что о геноме последнего короля из династии Плантагенетов оказалось выполнимой задачей
[95].
Проблема в том, что, когда люди выкапывают что-либо из земли, существует риск загрязнения материалов посторонними веществами. Мельчайшие капли слюны, вырвавшиеся вместе с дыханием, микрочастицы кожи, оставленные на костях, — эти и другие источники биологического материала могут в итоге исказить полученные в результате анализа данные о ДНК. Археологам приходится принимать всевозможные меры предосторожности при извлечении и хранении старых костей, чтобы не испортить образцы. Когда проводишь анализ ДНК какого-нибудь старого скелета, немного неприятно получить результаты, указывающие на то, что в этой яме похоронен ты сам.
Вместо того чтобы пытаться восстановить полный геном Ричарда III, что с учетом прошедшего с момента его смерти времени было бы попросту невозможно, генетик Тури Кинг вместе с коллегами сосредоточилась на определенном генетическом признаке: митохондриальной ДНК. Этот набор азотистых оснований А, Т, G и C, содержащийся внутри особой органеллы — митохондрии, которые на уроках биологии в школе называют «энергоблоками клеток», — передается по материнской линии. У данного метода есть еще одно важное преимущество. Хотя у Ричарда III и были живые потомки по мужской линии, Кинг с коллегами заметили, что «с отцовством ошибиться или ввести в заблуждение гораздо проще, чем с материнством». По крайней мере, самая большая проблема анализа по женской линии — смена фамилий, а не возможные тайные связи, которые так и не попали в учебники по истории. А так как у Ричарда III не было живых прямых потомков, пришлось взяться за его ближайших родственников. В ходе проведенного исторического исследования были обнаружены две живые родственницы покойного короля, чьи гены сравнили с полученными из останков предполагаемого Ричарда III образцами. Майкл Ибсен, родственник короля в 19-м поколении, и Венди Дулдиг — в 21-м — приходятся друг другу пятнадцатиюродными братом и сестрой, однако в их генах была информация, которая позволила достоверно опознать Ричарда III. Скелет действительно оказался пропавшим королем.
Более того, специалисты смогли узнать кое-что еще. ДНК способна поведать не только о нашей родственной связи друг с другом. Восстановленные гены также могут рассказать, как люди выглядели при жизни. В случае с Ричардом III удалось выяснить, насколько достоверным был образ короля в английской культуре.
Прижизненных портретов Ричарда III не осталось. Самая старая сохранившаяся картина с изображением правителя была написана примерно через 25 лет после его смерти. В ходе генетического анализа Кинг с коллегами уделили особое внимание поиску маркеров, указывающих на цвет волос и глаз. На имеющихся портретах Ричард III выглядит довольно обыкновенным — у него не было какого-нибудь редкого сочетания огненно-рыжих волос и светло-голубых глаз, — однако проверить никогда не лишне. Установленный цвет глаз — голубой — соответствовал изображенному на картинах, и хотя волосы короля по результатам анализа были светлыми, генетики отметили, что эти данные обычно отражают цвет волос в детстве, а многие светловолосые дети вырастают шатенами. Информация о том, как именно выглядело лицо Ричарда, навсегда утрачена вместе с его разложившейся плотью, однако обрывки ДНК в его костях подтвердили, что средневековые художники правильно отобразили как минимум некоторые детали его внешнего вида.
Обнаруженные химические следы поведали о Ричарде еще больше. Наиболее важные данные несут в себе изотопы химических элементов, которые, попав в организм, оказываются «заперты» в зубах и костях. За счет изучения изотопов кислорода, указывавших на потребление морской воды, удалось отследить, как киты из сухопутных животных превратились в морских. Для выявления предпочтительной добычи саблезубых кошек сравнивались изотопы углерода в их останках и костях травоядных, с которыми они жили бок о бок. Мы, разумеется, тоже являемся животными, и подобные методы способны помочь нам как минимум сузить границы определенных показателей жизни человека, таких как его рацион
[96].
У многих ископаемых позвоночных, например у динозавров, эти богатые информацией изотопы чаще всего находятся в зубах. По мере формирования зубов изотопы, полученные вместе с водой и пищей, сохраняются внутри. Проблема в том, что мы млекопитающие. Будь мы рептилиями, у которых зубы постоянно сменяются на протяжении всей жизни, обнаруженные в зубе изотопы предоставляли бы нам данные о периоде, близком к моменту смерти. У большинства же млекопитающих за всю жизнь вырастает лишь два набора зубов — молочные и коренные. Таким образом, изотопы сохраняются в наших зубах только в детстве. Зубы Ричарда III могут поведать кое-что о его рационе в ранние годы жизни, однако они никак не помогут воссоздать его последнюю трапезу перед смертью в Босворте. Но кости тоже сохраняют в себе информацию в виде изотопов, и исследователи, изучавшие скелет Ричарда III, смогли проверить, где вырос правитель и какова была основа его рациона во взрослые годы.
