Что там у нас с рисками? Пока ноль, риска нет – у нас 1200 рублей в казне. 7 % умножить на 0 – нету пока рискованных активов – это 0, всё окей. Вы в отличной форме. И резервов и капитала по «Базелю» хватает.
Что делать дальше? Банк мы сделали, по текущему счёту проценты мы не платим, но и ничего не зарабатываем, только тратимся на офис. Требования все удовлетворены, но бизнеса нет.
Встречается совет директоров и решает, ну давайте бизнес делать уже, дадим денег в долг. Вот у нас тыща есть от клиента, давайте её и раздадим разным конторам, они нам будут платить проценты, заработаем! Ну вот, раздали, в сейфе больше денег нет, есть корпоративные кредиты. Это и есть банковский бизнес. Активы-пассивы в порядке, 1200 там, 1200 тут. Но что там с рискованными активами? По «Базелю» корпоративные кредиты считаются полностью рискованным активом – а их у нас на 1000 рублей. 7 % от тыщи – это 70 рублей. А резервов требуется 10 % – 100 рублей. Вроде всё в порядке. Капитал есть, мы в бизнесе. Резервов хватает – 200 рублей осталось же от акционеров. Всё путём.
Идём дальше. Наступает кризис. Бизнесу плохеет. Что происходит? 20 % от корпоративных кредитов не возвращают. Собирается совет директоров, и кто-то говорит: «Парни, у меня для вас плохие новости. Мы 1000 рублей раздали, но 200 из них никогда не вернётся. Заёмщик выбросился из окна, а его заводик растащили на металлолом. Давайте спишем эти 200 рублей, останется 800, ок?»
Но активы должны соответствовать пассивам. Активов осталось 1000 рублей, а не 1200, потому что 200 мы провафлили. Пассивов не может быть 1200, потому что они должны соответствовать активам. Придётся залезть в капитал – списываем из него, и он становится равным нулю. Посмотрим на требования. Что там с резервами? Всё ок, резервов хватает. Надо всего 100 держать в резерве, а у нас 200 акционерных рублей припасено.
Но требования по капиталу мы не выполняем! И регулятор приходит и начинает нас лечить. Как найти ещё капитал? Можно, например, продать некоторые из наших кредитов. Найти покупателя на наши облигации и продать их, например, на 200 рублей. А толку?
Капитал-то убавится ровно на стоимость проданных активов, а мы ведь их ещё и с дисконтом продадим!
Пора идти к товарищам опять и говорить им, что банк накрылся мандою. Мы дали плохие кредиты, и капитал у нас кончился. Надо ещё искать. Не, ну можно ещё скинуться понемногу, да хер кто теперь даст – предыдущие акционеры уже всему свету раструбили. Все полимеры просраны. Если найдёте, то хорошо, чо. Ещё акций выпустите, на второй тур хватит.
16.7. Капитал в кризисные времена
Если у банка достаточно свободного капитала, то он не обанкротится – хотя не сможет дать лишних кредитов. Но в этой системе есть встроенная проблема: во время кризиса банки хотят продать права на выданные кредиты или выпустить новые акции. Беда тут в том, что во время кризиса и то и другое сделать довольно проблематично.
Всё разваливается и превращается в шелуху. Банк хочет выпустить акции для покрытия своих кассовых разрывов, а инвесторы ему говорят: «Да ты чокнулся, что ли? Лучше б бутылки сдал. Кто ж эти акции-то купит?» Поэтому в кризис никто и не выпускает акции. А что насчёт продажи кредитов? Тут проблема в том, что во время кризиса все банки хотят продать часть своих кредитов. Даже не в стране, а в мире. Возникает всеобщий коллапсец, как раз на манер 2008 года.
История эта повторялась 100500 раз. Банки пытались привлечь акционерное финансирование, пытались перепродать выданные кредиты. А когда все начинают это делать одновременно, цена этих кредитов падает на самое дно. Если б не центробанки, то весь финансовый мир закончился бы за несколько дней – достаточно кому-то одному начать скидывать свои активы за бесценок. Но в 2008-м центробанки всего мира быстро начали выдавать кредиты всем подряд – и банкам, и крупному бизнесу. Так «кредитор последней надежды» спас человечество от болезней и пожизненного вегетарианства.
Швейцары очень удивились этой истории и начали изучать вопрос: как же так, почему оно всё чуть не рухнуло к чёртовой матери? Думали-думали, особо умного ничего в голову не приходило – ведь даже в странах с другими порядками всё равно жопа наступала очень быстро и основательно. «Базель-3» предложил своеобразное решение: центральным регуляторам было разрешено добавить дополнительный буфер в 2,5 %, если они считали, что надувается адский пузырь. То есть они до нашествия кризиса смогли бы повысить требование с 7 % до 9,5 %. Ведь во время самого кризиса что там повысишь? Только напортишь. А теперь можно вроде как довериться центробанкам, они типа вовремя всех спасут и от пузыря, и от кризиса. Если, конечно, предвидят его вовремя. А так-то кто его знает, может, и не предвидят.
И ещё чисто для инфы, в 2010-м амеры приняли Закон Додда-Фрэнка. Из-за того, что многих бесили эти правительственные выкупы без объяснений – почему именно того, а не этого, ФедРезерву запретили поддерживать любой конкретный банк. Установили только временное окно, и в это время ФедРезерв должен помогать всем без разбору. Чтобы не было такого – пусть Беар Стёрнс укатывается в ад, а Леманов мы выкупаем. Теперь так нельзя делать (ха-ха-ха, смеются счастливчики). Отныне придётся довериться более строгим стандартам.
Понятно, что система довольно сложная. Лучшие умы трудились над этой хуергой и до конца так и не придумали, как избежать последующих кризисов. Но я хочу вам сказать, что в американских законах зашито огромное количество сдержек и противовесов на случай того, что кто-то обнаглеет и мощно дёрнет одеяло на себя. У них система не стоит на месте, а постоянно развивается. А у нас Набиуллина.
16.8. Ипотечный кризис
Теперь самое время рассказать о том, к чему может привести сверхнизкая ставка ЦБ. Цены на недвигу в США выросли с 2000 по 2006 год просто невероятно. Хотя на длительном промежутке (десятки лет) была тенденция к росту из-за того, что население США росло быстрее, чем строились дома, но в эти годы было просто мракобесие: население выросло на 1,5 %, доход на душу упал на 3 %, пендосы в среднем строили 1,8 млн домов в год (рост на 6 %), а цены выросли на целых 40 %.
Парадокс, вроде ж никто не понаехал.
К росту цен привели низкие стандарты заёмщиков. В 1970-х дом стоил 60 тыс. долларов и требовалось внести 25 % как первоначальный взнос. Ипотека была намного дешевле аренды, но нужны были стабильная работа, первый взнос и кредитный рейтинг. В середине 90-х в Калифорнии и с 2000 года в остальных штатах первый взнос снизился до 10 %, кредитный рейтинг стал лояльней. С 2003-го появились кредиты без первого взноса вообще, а с 2005-го появилась возможность просто назвать свой доход (не доказывая), так легко стало получить кредит. Потом банки придумали новую схему ипотеки: в первые годы ставка была очень низкая (даже семья уборщика могла еле-еле её себе позволить), а потом становилась выше.
Почему стало легко получить кредит? Обычно кредитный менеджер жёстко и тщательно проверял заёмщика, а потом банк выдавал кредит. Но выросли большие ипотечные брокеры – Фэнни Мэй и Фредди Мэк, которые не только искали ипотечников, но скупали ипотеки у банков и получали под это госденьги. Ипотечные кредиты продавались инвестбанкам (типа Беар Стёрнс) за небольшую комиссию, а инвестбанки выпускали под них облигации, которые продавали с наценкой, ведь бумаги-то ипотечные – «надёжные». Пока все ипотечники платят, всё хорошо: купон по облигациям капает.
