Но если бы эта формула работала со 100-процентной точностью, конечно, никто бы из трейдеров не хранил зерно. С ходом времени – в смысле, календарного времени – цена на фьючерс была бы всё ближе с ценой спот, как раз из-за того, что срок хранения уменьшался бы, а процентная ставка рассчитывалась бы на всё меньший и меньший срок.
Давайте представим себе идеальный мир, где все урожаи происходят вовремя и катаклизмов не бывает. Тогда цена спот росла бы до даты сбора урожая, а потом сразу падала бы. Ведь кто-то должен хранить зерно до урожая, а это стоит денег. Потом каждое лето падала бы цена на озимую пшеницу, и каждую осень – на яровую (мир её праху). Не было бы никакой неопределённости. На следующий год ситуация бы повторилась. Получается, что в идеальном мире цена на фьючи не менялась бы, была бы прямой как палка. Понимаете, о чём я? Если бы всё всегда было по этой формуле, то цена бы просто повторяла спот с добавлением стоимости хранения и кредита. Чем дольше хранить – тем дальше цена от спота. В день урожая она бы совпала со спотом. То есть она была бы прямой горизонтальной линией от урожая до урожая, и мы всегда бы её знали заранее. Но в реальности, конечно, такой зависимости нет. Мы живём не в идеальном мире.
Я пока рассказывал о сельскохозяйственных фьючах, но есть рынок, который куда весомей. С сельхозпродукции всё это только началось – люди жили на фермах, торговали урожаями, и всё такое. Семейная история про ферму и красную шапочку. Но потом к торгам подключились настоящие капиталисты.
19.6. Фьючерсы на нефть
Перейдём к рынку нефти. Раньше фьючерсы на нефть торговались на Нью-Йоркской товарной бирже, но сейчас Чикагская всё скупила – я уже писал про CME и Globex.
Для нефти был весьма интересен 2011 год – нефть тогда торговалась по 100 баксов за бочку. Кстати, рынок нефти и рынок еды взаимозависимы – сейчас из рапса делают спирт и добавляют в дизельное топливо, то есть это замена для нефтепродуктов. Поэтому рынки зависят друг от друга.
Нефть – это энергия, а от энергии зависит вся мировая экономика. Тогда было землетрясение и цунами в Фукусиме, люди в очередной раз напряглись по поводу атомной энергетики, и нефть подросла. Плюс революции в арабском мире. Трейдеры пытаются предугадать, что будет дальше, и это отражается в ценах на фьючерсы. Нефть – очень важный товар. Такой важный, что фьючерсы на неё торгуются аж на 8 лет вперёд. Основная торговля сосредоточена на ближних датах, но всё же.
Общая стоимость нефти в толще нашей планеты оценивается примерно в 100 триллионов долларов. Это больше, чем ВВП любой страны, даже Омерики (там около 70 трлн). И те, кто добывает эту нефть, внимательно следят за фьючерсами.
Так же как и наш торговец рисом, покупатель нефти нуждается в ней регулярно. Кто покупает сырую нефть? Перерабатывающий завод. У них большое производство и они гонят. Они следят, чтобы им всё привозили вовремя (за опоздание штраф!) и на их конкретный склад, чтоб не впарили шнягу, там сложные контракты. Поэтому как определить цену на нефть? Да хер его знает, никак. Слишком много разных факторов.
Существует спотовый рынок нефти, но он только для излишков. Что может произойти? По ошибке кто-нибудь привёз в порт чуть больше нефти, чем продал по контракту. Куда девать остатки? Можно продать на споте. Но этот рынок маленький и ненадёжный. Никогда не знаешь, что там за нефть и сколько её, – короче, выходит, что, когда люди говорят о ценах, речь всегда о фьючерсах. Имеется в виду ближайший фьючерс, на 1 месяц.
Уравнение фьючерс = спот × (ставка + хранение
[78]) держится не всегда, а только когда есть запасы товара, когда его можно хранить. Хотя можно сказать, что оно держится и в случае бэквордации, потому что в некотором смысле цены на хранение могут быть и отрицательными. Просто даже если будущая нефть дешевле текущей, заводы всё равно должны держать у себя запас. Практически всегда останавливать производство на короткий срок дороже, чем продолжать его в убыток, в таком случае хозяин фабрики не позволит цистернам опустошиться, он будет держать некоторое буферное количество про запас. Это означает, что фактически у него будет отрицательная цена на хранение.
Ещё есть фактор кораблей. Сейчас нефтяные супертанкеры настолько огромны, что хранят в себе какой-то невообразимый запас нефти – сотни миллионов баррелей. При сильном контанго может оказаться выгодным не выгружать нефть на берег, а дать танкеру несколько дней (или недель) постоять на якоре.
19.7. История рынка нефти
Опять отправимся в прошлое, на этот раз в 1871 год. Если скорректировать цены на инфляцию, то баррель и тогда стоил примерно как сейчас – от 25 до 60 долларов. Но раньше цены были все спотовые, а теперь фьючерсные. Поначалу цена нефти колебалась из-за постоянных открытий новых месторождений и истощения старых месторождений. В Техасе нашлись огромные запасы около 1900 года (и цены рухнули), но вообще экономика тогда не так сильно зависела от цен на нефть – в ходу был уголь, да и дерево не отставало. Тогда по-английски нефть ещё не называлась «oil», а была «petroleum». А бензин у них вообще сейчас называется «gas». Да и у нас, кстати, педаль газа, а не нефти.
В конце XIX века был огромный скачок цен, а потом сразу падение. Это Standard Oil (о ней немного позже) скупила кучу мелких компаний вместе с железнодорожными перевозчиками и устроила себе подарок. Американское правительство так офигело, что приказало разделить фирму-смутьяна на много мелких фирм, чтобы разрушить монополию.
В то время Штаты были самым большим производителем нефти в мире. Цены были очень стабильны – ими занималась специальная комиссия. Хотя скважины постоянно истощались, простые американские инженеры придумывали и совершенствовали технологии добычи.
Никаких фьючерсов, понятное дело, не было – потому что и необходимости в них не было. Первый большой нефтяной кризис произошёл через сто лет – в 1973–1974 годах, после него и возник рынок нефтяных фьючерсов. В то время на Израиль напали коварные египтяне и сирийцы (кстати, не без помощи СССР), евреи отбились, но куча африканских стран ввела против Израиля эмбарго. Нефтепроизводители, которые были членами ОПЕК, решили ещё жёстче приструнить Израиль и сократили поставки нефти на рынок. Это породило первый нефтяной кризис.
Надо упомянуть национализацию нефти. Раньше хищные нефтяные компании тайком искали залежи и скупали землю, под которой их нашли. Но никому, естественно, ничего не говорили. В развивающихся странах, где капитализм ещё не успел оскалиться, это вызывало мощное бурление говн.
Типа, вам продали землю, а не то, что внутри неё, какого хера вы нашу родную нефть высасываете?
Процесс начался в Мексике в 1938 году. Нефть тогда принадлежала компаниям, которые владели землёй. А мексы сказали, что, пожалуй, хватит: это национальное достояние и не вам тут хозяйничать. Взяли и забрали всё взад. Был, естественно, адский скандал – ну как так, капстрана! Право на собственность! Но мир немного склонялся влево в те времена. Потом Иран в 1951 году национализировал нефтянку. Дальше ещё какие-то страны. Так нефть отобрали у корпораций и поставили на службу родине. У нас она вон до сих пор родине служит, а простым гражданам не достаётся.
