– Да. Но это далеко не конец.
– В смысле? – от беспокойства Мюриэль даже забыл прибавить "Ваше Величество".
– Этой ночью и не только, могут произойти некоторые события, – туманно начала королева, – касающиеся очень серьезных вещей. Но прежде чем ты что-либо услышишь или увидишь, ты должен произнести клятву молчания.
– А если я откажусь? – спросил вампир, секунду подумав.
– Тогда мне придется попросить тебя покинуть мой дом, – ответила Менестрес, кажется, с искренним сожалением.
– Что ж, я согласен, – ради Шерри он был готов и не на такое.
– Хорошо.
Мюриэль принес ту же клятву, что ранее Антуан, с тем же ритуалом. Потом Менестрес просто сказала:
– А теперь пойдем к Шерри. Она, наверное, уже нас заждалась.
По дороге они встретили Танис. Королева попросила ее распорядится, чтобы приготовили спальню для гостей.
Шерри о чем-то увлеченно болтала с Димьеном и Сильвией, но, завидев вошедших, замолчала. Мюриэль тотчас подошел к своей возлюбленной, а Менестрес сказала своей воспитаннице:
– Сильвия, найди, пожалуйста, Антуана и передай, что я хочу его видеть.
– Хорошо.
Девушка вышла, а Димьен, словно действуя по неслышному указанию, тщательно затворил дверь.
Менестрес присела рядом с Шерри, но девушка заговорила первой:
– Вы хотели о чем-то со мной поговорить?
– Да, моя дорогая. Наш разговор касается очень серьезных вещей.
– Каких?
– Я знаю, что у тебя появились магические способности, а, если точнее, то способности к некромантии. Но дело в том, что это лишь побочный эффект.
– Как это? – Шерри даже не пыталась скрыть своего удивления.
Менестрес кашлянула, хотя вряд ли дело было в пересохшем горле, но ответила:
– Видишь ли, Шерри, на самом деле я знаю тебя очень давно.
– Правильно, вы же моя крестная.
– Нет, – мягко улыбнулась вампирша, – речь идет немного о других сроках. Например, тысячелетиях.
– В смысле? – растерялась девушка.
– Я знала тебя в предыдущих жизнях. Реинкарнациях, если хочешь. И присматривала за тобой.
В комнате стало очень-очень тихо. Кажется, все кроме Шерри даже дышать перестали. И в этой тишине звук открывшейся двери показался очень уж громким. Вошел Антуан. Окинул всех взглядом, кивнул и тщательно закрыл за собой дверь.
– Но зачем? – вдруг спросила Шерри.
– Что зачем?
– Зачем было за мной присматривать?
– Ты обладаешь исключительной силой, – мягко ответила Менестрес.
– Не думаю, что некромантия так уж исключительна.
– Я говорила – это лишь побочный эффект от печати, наложенной на тебя, дабы сковать истинные силы. Но теперь настало время снять печать. Дальнейшее сдерживание твоих сил я считаю бессмысленным и даже вредным. Никто не думал, что они будут так рваться на свободу. Сожалею, но другого выбора нет. Прошу, встань, пожалуйста.
Мало понимая суть происходящего, шерри все-таки послушалась и встала. Менестрес оказалась рядом с ней и нежно обняла за талию, словно собиралась с ней танцевать. Другой рукой королева откинула девушке волосы со лба. Она снова почувствовала легкую пульсацию. Печать узнала ее и отзывалась, словно жалуясь на свою нелегкую участь.
Ловким, едва уловимым движением, Менестрес прокусила себе палец. Выступила алая капля крови. Так уж вышло, что большая часть ритуалов и магических заклинаний у вампиров замешаны на ней. Этой кровью королева быстро нарисовала на лбу Шерри замысловатый знак, проговорив:
– Словом и кровью снимаю печать, собой сотворенную.
Кровь, вспыхнув, испарилась, как вода с раскаленной сковороды. Раздался легкий треск. Можно было увидеть, как на миг на лбу Шерри появилась многоконечная алая звезда, которая раскололась на сотни кусочков, и из-под нее выступил знак Юраны: слитые воедино альфа и омега.
Глаза Шерри казались слепыми, она застыла в трансе, охваченная лиловым светом. Перед девушкой появился призрак, очень похожий на нее, разве что волосы подлиннее, да одет в легкие доспехи. И еще глаза. Мудрые и всепонимающие.
Этот призрак улыбнулся Шерри и поцеловал, произнеся:
– Пришло время, – в словах чувствовалась грусть.
В тот же миг призрак втянулся в тело девушки, слился с ней в единое целое. Лиловое свечение вокруг нее чуть усилилось, знак на лбу мягко светился. Глаза Шерри наполнились жизнью. Вздохнув, словно проснувшись от долгого сна, она сказала:
– Коса Смерти.
Древнее оружие тотчас отозвалось, появившись в руках девушки. Но через пару секунд исчезла. Шерри удовлетворенно вздохнула. Потом глаза ее закатились, и она упала без чувств. Менестрес насилу успела ее подхватить. Мюриэль был уже рядом:
– Что с ней?
– Легкое недомогание. Ей нужно полежать пару деньков в постели. Такой букет сил не может распуститься без последствий. Ее телу нужно привыкнуть, подстроиться под силу. Это займет какое-то время. Она же все-таки наполовину человек.
– Тебе помочь? – кашлянул Антуан.
– Не нужно, пустяки, – отмахнулась королева. – Я уложу ее в спальне, которую подготовила Танис. Мюриэль, можешь меня сопровождать, – Магистр Города облегченно вздохнул.
Шерри казалась такой хрупкой среди подушек на огромной кровати. Она все еще находилась без чувств, только порой шумно вздыхала, словно ей было тяжело. Менестрес ее раздела – чтобы стало легче, и укутала одеялом. Вполне мог подняться жар.
Мюриэль лишь взирал на все приготовления, так как его помощь отвергли. Наконец, он решился задать вопрос:
– Кто она для вас? И почему она лишь наполовину человек?
– Она? Шерри была моей приемной дочерью, как Сильвия сейчас, – тихо ответила Менестрес. – Ее вручили мне совсем крошкой. Ее отец с самого начала знал, что девочка унаследует часть его силы, поэтому и отдал мне на воспитание. Многие считали, что ее появление на свет вообще невозможно.
– Но кто же ее отец?
– Танат. Смерть.
Сказать, что Мюриэль сильно удивился – это все равно, что обозвать корку краюхой хлеба. Его чуть ли не парализовало от удивления. Но тут веки Шерри дрогнули, она начала приходить в себя, и все остальное для Мюриэля стало неважным. Да, такая любовь способно преодолеть очень многое.
Сознание вернулось к Шерри, и она попыталась сесть на постели, но у нее просто не хватило сил, и лишь со второй попытки она смогла спросить:
– Что случилось? И почему я раздета? – она чисто инстинктивно натянула одеяло до подбородка. Ее руки сильно дрожали.
– Лежи-лежи, – Менестрес присела рядышком.
