– Пьер…
Он осекается и смотрит на Эмбер. Он не может долго сердиться на нее, особенно – глядя в глаза. Она не настолько глупа, чтобы хлопать перед ним ресницами, но при этом – обезоруживающе мила. Но все же что-то глубоко внутри него протестует против ее присутствия.
– Что случилось? – коротко спрашивает он.
– Я не знаю, почему ты меня избегаешь. – Она делает шаг вперед, останавливается и прикусывает губу. – Не поступай так со мной. Это… больно, знаешь ли.
– Конечно, это больно. – Ему самому больно от этих слов. В голове все еще звучат крики отца – как тогда, в детстве, когда отец застал его со старшим братом, Лораном. Теперь ему нужно сделать выбор между отцом и Эмбер, но он не хочет выбирать. Ему стыдно. – Я… в общем, у меня кое-какие проблемы.
– Из-за той ночи?
Он кивает, и теперь она делает шаг вперед.
– Мы можем поговорить об этом, если хочешь, – только скажи. – Она наклоняется к нему, и он чувствует, как его оборона рушится. Он протягивает руку и обнимает ее, Эмбер обнимает его в ответ и кладет подбородок ему на плечо, и в этом нет ничего плохого – как может что-то настолько хорошее быть плохим?
– Мне стало не по себе, – бормочет он, зарывшись в ее волосы. – Мне бы в черепушке порядок навести…
– О, Пьер. – Она гладит его по затылку. – Ты должен был сказать. Если тебе что-то не нравится, мы не будем это делать.
Как объяснить, что ему сложно вообще признать, будто что-то пошло не так?
– Ты притащила меня сюда не для этого, – говорит он, меняя тему.
Эмбер отпускает его и почти с опаской отступает.
– Что же с тобой такое? – спрашивает она.
– Что-то случилось. – Он не столько спрашивает, сколько утверждает. – Мы что, уже установили контакт?
– Да, – подтверждает она, скорчив гримасу. – В Лувре сейчас заперта инопланетная торговая делегация. И это – проблема.
– Инопланетная торговая делегация. – Он перекатывает слова по внутренней стороне рта, пробуя их на вкус. Они кажутся парадоксальными, холодными и медлительными – после горячих слов страсти, которые он так старался не произнести. Что ж, сам виноват, что сменил тему.
– Торговая делегация, – повторяет Эмбер. – Мне следовало заранее угадать. Мы же хотели сами пройти через их роутер – так ведь?
– Ага. – Пьер вздыхает. – Думали, так оно и будет. – Молниеносный рывок в модуль управления Вселенной обнаруживает, что у него еще осталась некая свобода действий, так что Пьер материализует кресло и усаживается в него. – Сеть червоточин, соединяющих роутеры, самовоспроизводящиеся узлы связи, на орбите вокруг большинства коричневых карликов галактики. Так ведь было написано в брошюре? Именно этого мы и ожидали. Ограниченная пропускная способность, не слишком полезная для зрелого сверхразума, превратившего свободную массу своей Солнечной системы в компьютер, но достаточная, чтобы позволить ему вести переговоры со своими соседями. Разговоры, осуществляемые через сеть с коммутацией пакетов в реальном времени, не ограничиваются скоростью света, но связаны общей системой отсчета и задержкой между сетевыми прыжками…
– Да, примерно так и есть, – соглашается Эмбер с высоты своего рубинового трона, материализованного рядом с его креслицем. – Но торговой делегации мы все же не ждали. Знаешь, они ведь уже загружаются к нам на борт, но что-то во всем этом мне видится ну очень уж подозрительным.
Пьер морщит лоб.
– Ты права, в этом нет никакого смысла, – наконец говорит он. – Ни капельки.
Эмбер кивает.
– Я ношу с собой привидение отца – так вот, он тоже думает, что дело нечисто.
– Послушай своего старика. – Губы Пьера кривит горькая усмешка. – Мы собирались прыгнуть в самое Зазеркалье, но, похоже, кто-то нас опередил. Вопрос – почему?
– Не нравятся мне такие вопросы. – Эмбер тянется к нему, и их пальцы сплетаются. – И еще этот иск. Нужно провести дуэль как можно скорее.
Он выпутывается из ее хватки.
– Я был бы куда спокойнее, если бы ты не назначала меня дуэлянтом.
– Тихо. – Обстановка преображается – ее трон пропадает, и оказывается, что сидит она на подлокотнике его кресла, без пяти секунд у него на коленях. – У меня есть хорошие на то причины.
– Какие?
– Ты можешь сам выбрать оружие. На самом деле у тебя есть и выбор поля боя. Суть ведь не в том, чтобы просто околачивать врагов мечом, пока те не умрут! – Эмбер лукаво улыбается. – Фишка законодательной системы, где средством разрешения корпоративных исков устанавливается дуэль, а не классическое отправление правосудия, в том, чтобы непосредственно выяснять, кто лучший слуга общества и кто, таким образом, заслуживает предпочтительного обхождения. Было бы дико продолжать применять законодательную систему, предназначенную для разрешения человеческих конфликтов, в разрешении споров между корпорациями, большинство которых – программные абстрактные бизнес-модели. Интересы общества лучше обеспечивает система, способствующая эффективной торговой активности, а не тяжбам. Она сметает все эти корпоративные извороты и дает стимул выжить самым приспособленным. Вот почему в сценарии с ксенокоммерцией я хотела установить основой конкурса тест на выявление наибольшего соревновательного преимущества. Думаю, если предполагать, что они и вправду торговцы, у нас бы нашлось больше добра, чем у какого-то чертова адвоката из глубин земного светового конуса.
– Хм. – Пьер хлопает глазами. – А я-то наивно думал, что ты хотела подгрузить мне модуль фехтовальной кинематики, чтобы я насадил того стяжателя на пику.
– Я так хорошо тебя знаю, что сейчас просто дивлюсь – как тебе такая мысль вообще в голову пришла? – Она сползает по ручке кресла и приземляется к нему на колени, теперь они – лицом к лицу друг с дружкой. – Блин, Пьер, я же знаю, что ты не какой-нибудь там мачо-психопат!
– А адвокаты твоей матери тоже, выходит, не психопаты?
– Нет! Всего лишь адвокаты. Выдрессированные работать с прецедентами. Лучший способ устроить им заворот мозгов – сделать так, чтобы прецеденты заработали иначе. – Она прижимается к груди Пьера. – Ты порвешь их в клочки, уверена. Пустишь зелеными клочками по закоулочкам фондовых бирж и побьешь все рекорды ежемесячного роста. – Руки Пьера смыкаются у нее за поясницей. – Герой ты мой!
Сад Тюильри наводняют сконфуженные лангусты.
ИИНеко перекроила виртуальное царство, вживив символические врата в тщательно ухоженные сады снаружи. Ворота около двух метров в диаметре похожи на замыленные патиной бронзовые петли, возвышающиеся этакой неуместной аркой над гравийной дорожкой в саду. Огромные черные лангусты – каждый с маленького пони – выползают из голубого буферного поля петли, подергивая усиками. Существовать в реальном мире они не смогли бы, но физическая модель здесь была видоизменена, позволяя им передвигаться и дышать – особой милостью.
