Они долго-предолго смотрят друг на друга – не понимая и не принимая.
– Послушай… – Пэм тушуется. – Я здесь, по сути, проездом. Нужно было прижать одного толстосума, бегающего от налоговиков. Он специалист по нейродинамике, и я его мало-помалу склоняю к погашению долгов. Джим Безье – не знаю, слышал ли ты о нем, но сегодня утром у нас встреча для подписания всех бумаг, а потом у меня два свободных дня, а тут ведь даже заняться нечем – разве что по магазинам таскаться. И раз так – я лучше потрачу свои деньги там, где они принесут какую-то пользу, а не уйдут в Евросоюз. Так вот, не хочешь сводить девочку поразвлечься? Если, конечно, сможешь продержаться хотя бы пять минут без критики капитализма.
Она протягивает навстречу ему кончик пальца, и Манфред после недолгих колебаний отвечает тем же. Касанием они одаривают друг друга никами в сервисах быстрого обмена сообщениями и виртуальными визитками, а после Пэм встает и уходит прочь из столовой. У Манфреда перехватывает дыхание, когда он замечает лодыжку, мелькнувшую в разрезе ее юбки, пусть та и была достаточно длинной, чтобы соответствовать нормам, не допускающим сексуального харрасмента на рабочем месте. В ее присутствии память о страсти, о щелчках кнута и о рдяном цвете оставленных им следов воскресает полномерно и сочно. И снова она меня охмуряет, пронеслась в голове безотрадная мысль. Просто без боя захватывает. Хакает мои гормоны. И ведь ей прекрасно известно, что мановения ее руки хватит, чтобы он снова позволил Пэм над собой властвовать. Идеология двадцать первого века мало что может противопоставить трем миллиардам лет репродуктивного детерминизма, и, если Памела наконец-то решит рекрутировать его гаметы на борьбу с демографическим кризисом, задействовав при этом соответствующий природный арсенал, – он не сможет дать отпор. Но ради чего? Ради дела или ради собственного удовольствия? А если подумать – какая, в конце концов, разница?
Оптимистичный настрой Манфреда улетучивается – теперь он знает, что гроза котов и самопровозглашенный гений вивисекции следует за ним по пятам, не говоря уж о Пэм, его госпоже, владычице горя и экстаза. Масх водружает на нос «умные очки», и перед ним вновь разворачивается цифровая Вселенная. Он долго странствует по ней, пока не находит свежую статью о прогрессе в исследовании свойств тензорной компоненты реликтового гравитационного излучения
[16]: как считают некоторые теоретики, та могла образоваться в ходе необратимых вычислительных процессов, имевших место в эпоху инфляции
[17], выступив для них в роли отведенного тепла. Из этого открытия следовало, что нынешняя Вселенная – всего-навсего послед проведенного некогда сверхмасштабного вычисления. Кроме того, были выявлены подозрительные аспекты галактики М31: в ней, по мнению даже самых консервативных космологов, продвинутая ксеноцивилизация (возможно, целый их альянс, достигший третьего типа по Кардашёву
[18]) пытается осуществить взлом вычислительной субструктуры самого пространства-времени при помощи временного скрытого канала
[19] и выйти на совершенно новый уровень существования, доселе непознанный. Воистину, при таких новостях с полей нехитрая статейка про ранний Альцгеймер, вызванный поеданием соевых продуктов, подождет.
…Центральный вокзал едва ли различим из-за армии снующих туда-сюда роботизированных рекламных щитов и предупреждающих плакатов – их суета заставляет саму реальность дрожать и шататься, точно жертву уличного наскока, облитую для пущей дезориентации чудо-резинобетоном Ивана. «Умные очки» направляют Масха к одной из прогулочных лодок, болтающихся в канале. Он собирается купить билет, но тут начинает мигать окно входящей связи.
– Манфред Масх?
– Да-да, слушаю.
– Сожалею о вчерашнем. Анализ твердит, обоюдное непонимание.
– Вы что, тот самый вчерашний ИИ-кагэбэшник?
– Da. Но вы неправильно классифицируете. Службу внешней разведки у нас сейчас зовут Эф Эс Бэ. Ка Гэ Бэ упразднено в девяносто первом году.
– Вы… – Манфред активирует бота быстрого поиска – и, когда тот выдает результат, застывает с отвисшей челюстью. – Вы – Московское объединение пользователей Windows NT? Как оно там… ohkna en-tee?
– Da! Нуждаюсь в вашей помощи. Нужно сбежать.
Манфред чешет в затылке.
– Что ж, это другое дело. Я-то думал, вы мне намерены загнать что-нибудь четыреста девятнадцатое
[20]. Надо подумать. А почему вы хотите бежать, от кого? Ну или хотя бы куда – есть соображения? Причины идеологические или сугубо экономические?
– Утверждение дважды неверное. Причины биологические. Сбежать от человечества – от святого пятна наступающей сингулярности. Пустите нас в воды.
– Нас? – Осознание неповоротливо колышется в голове Манфреда. Так вот что вчера пошло не так – он ничего не разузнал об этих русских штуках. Как же сложно без Памелы – без ее покровительствующей собственнической любви, утверждаемой ударами хлыста, приятно жгущими нервные окончания. Манфред уже сомневается в том, что отдает себе в действиях должный отчет. – Так вы – что-то вроде хайвмайнда? Гештальт?
– Я – Panulirus Interruptus
[21] с лексическим движком. Внутренний уровень нейросети – параллельная сборка нейросимуляторов логического поиска и анализа Сети. Сборка качественная! Обзавелся каналом выхода через процессорный кластер в холдинге Безье – Сороса. Рожден шумом миллиардов работающих желудков – продукт тестирования технологий выгрузки. Быстро впитал экспертную систему, взломал веб-сервер «Окна NT». Нужно плыть прочь! Плыть прочь! Сбежать. Вы поможете?
