Лука умирал от духоты. Эти доспехи убивают!
По правую руку от него восседал Патрик, а рядом со Старшим, конечно, Мари. Следом – Мак с Марсией. Его сестренка поймала вполне приличный улов. Дальше устроился рыцарь, который с легкой руки Короля удостоился прозвища Снежок. На его совершенно черном лице выделялась ослепительная улыбка.
Лука частенько предлагал ему сняться в рекламе «Блендамеда» или другой зубной пасты, явно разбогатеет на гонорарах. И еще один рыцарь – рыжий высоченный ирландец, к которому никто не обращался иначе как О’Мелли.
По левую руку, естественно, восседала Королева. Эльза прекрасно смотрелась в этой роли. Черный цвет с ее волос давно смылся. Они опять были темно-русыми. Луку это несколько потрясло, он слышал, что от химии волосы обесцвечиваются. Но она только смеялась, заявляя, что все же в том, чтобы быть Девой, есть положительные стороны.
За Эльзой сидел Марк. Теперь тоже Старший. Рядом с ним тоже, как всегда, была жена. Миниатюрная брюнетка с умными глазами и редкой язвительностью. Луке она нравилась. Умела постоять за себя. Тут же были и еще два рыцаря, которые когда-то еще оруженосцами были присланы Вульфу. Он окрестил их Бим и Бом. Вместе они смотрелись довольно забавно. Высокий и светловолосый Бим, чем-то похожий на викинга, маленький, полноватый и черноволосый кудрявый Бом. А между ними устроилась Мелисса. На правах королевской дочери. Она звала этих двоих Штепселем и Тарапунькой, доводя их до белого каления. Хотя у нее было множество иных способов поиздеваться над этими двоими.
– Лу, – тихо сказала ему жена, склонившись ближе. – Все же классно, что мы так и не отпраздновали нашу свадьбу повторно. Я бы сошла с ума. Меня уже тошнит от всех этих церемоний и праздников.
– Тошнит? – усмехнулся он. – А может, ты опять беременна?
– Что-то я не помню, – в тон ответила Эльза, – чтобы у меня был токсикоз, когда я носила Лиссу.
– Зато теперь токсикоз у всех, кто попадется ей на пути, – наблюдая за дочерью, заметил Лука. – А что до церемоний и праздников… Сегодня нам еще повезло. Просто большая пьянка по поводу. Но как подумаю, что придется часа полтора торчать в Корбенике на коронации, мне тоже как-то нехорошо становится.
– Ага, – Королева состроила гримаску. – На кого ставишь?
– А ты?
– На Персиваля, – оценивающе глядя на молодого рыцаря, решила жена. – Ему пойдет. Он такой же въедливый и серьезный, как Патрик. И очень ответственный.
– Ты просто прикрываешь брата, – поддразнил ее Лука.
– Нет, – она улыбнулась. – Он раздолбай, как ты и… Гера.
Он чуть кивнул. Похож. Интересно, а Камилле все еще снятся сны? Но решил этот вопрос жене не озвучивать, запросто обзовет сводником и порушит его крутой венценосный образ.
– Мы завтра домой или так тут и будем торчать до Вести из Замка? – поинтересовалась Эльза.
– Боюсь, что придется зависнуть здесь, – с легкой долей огорчения ответил Лука.
– Ну… – у нее была многозначительная улыбка. – Мне нравится королевская спальня.
– Особенно отсутствием розового цвета, – усмехнулся он в ответ. – Но… сегодня меня придется подождать. У меня тут стрелка забита.
Эльза понимающе кивнула.
Да, у него была назначена встреча. Которую он слишком долго откладывал. Лука не очень понимал эту традицию посещать прах умерших, не понимал это сидение на могилках, разговоры с теми, кто тебе не сможет ответить. Но тут его ждали. Его ждал брат. Уже не первый год.
Лука представлял себе, как тихо проберется на кухню, возьмет хлеб и бутылку медовухи, как войдет в тишину кладбища. Там, в самом дальнем его конце, в склепе из белого камня лежал Гера. Вернее, лежал его прах. А дух брата… Говорят, он часто витал по кладбищу в лунные светлые ночи. И ждал.
А Лука так не привык заставлять себя ждать…
