Прохладная ладонь легла на лоб девушки, кожу закололо искорками незнакомой магии, пахнущей можжевельником и родниковой водой.
Понимание приходило медленно, вскользь задевая отупевший усталый мозг.
– Что вы сказали?
– Можешь звать меня Ис-Тайше, дочь змеиного рода. У нас нет человеческих условностей, – спокойно продолжал он.
Губы чуть раздвинулись в улыбке, обнажая ряд небольших острых зубов. Да, дивное создание явно мясом не брезгует. Главное, чтобы не человеческим.
– Давно уже нет, можешь не бояться, – тотчас откликнулся Ис-Тайше.
Вот только вслух она не говорила, а значит…
– Вы читаете мои мысли? – Рин почувствовала, что невольно на щеках проступает румянец.
– Так и есть. У тебя забавные мысли. Чистые, непосредственные. Это дорогого стоит. А что касается моего обращения, – ты дочь иршаса. Что же тебя удивляет? А, ты не знала… – Пальцы, вооруженные длинными когтями, легли на запястье, то ли измеряя пульс, то ли еще что.
Удобно. Такому собеседнику можно не отвечать вслух – достаточно подумать. Бояться и скрывать ей и в самом деле было нечего.
– В свое время все поймешь. Змеелюды, наги, иршасы. Их называют по-разному, но суть созданий сих почти едина. Когда-то они пришли сюда и покорили наш мир. Они принесли благоденствие и покой, и я не стал противиться планам императора. К тому же не в его силах управлять народом моим, диким, безумным и вольным. – Зеленые глаза под длинными ресницами на мгновение наполнились опаснейшим ядом.
Сердце забилось так, что, казалось, вот-вот выпрыгнет из груди. Горло перехватило, руки похолодели. Ее отец действительно отсюда. Ее отец – иршас. А ведь иршасы – это аристократия, элита. Императорский клан. В дороге она уже успела прочитать кое-что из выданных ей еще в Райлдорте кристаллов-книг.
– Вы?..
– Да, знаю. Нет, не скажу.
Наверное, она собиралась расплакаться, словно обиженный ребенок. Даже не столько из-за недоступной, но такой близкой информации, сколько из-за всего, что вмиг навалилось, придавив своей тяжестью. В голове метались судорожные мысли, перескакивая с одного на другое.
Пальцы чужака зарылись в волосы, мягко перебирая расчесанную гладкую волну. Мужчина больше ничего не говорил, только молча гладил ее по голове, будто ребенка, и от этого на душе становилось легче. От него веяло теплом, словно…
– Мне приятны твои думы, Рин-э. Имперцы правильно тебя назвали, стойкий цветочек. Я повелитель фэйри, детей зеленых холмов, лесов и вереска. Если на то будет твое желание, возможно, Лес благословит меня стать твоим приемным отцом. За мной долг, а Лэйрилин будет счастлива иметь такую сестру. Она поправляется споро благодаря силе твоей крови. Сегодня уже поздно, на рассвете мы не выходим из холмов, поэтому следующей ночью будет праздник.
И это спокойное объяснение, и нехитрая ласка легли в самое сердце. Может, кто-то сказал бы, что нельзя доверять первым встречным. Мало ли, кого она спасла? Что в наше время значат благодарность и честность? Тем более благодарность власть имущих. Но что-то – душа ли, интуиция, дар – подсказывало, что для нее здесь опасности нет. Для других этот народ может быть жесток, опасен, бессердечен. А ей, наверное, просто повезло. В который уже раз.
– Заслуженно повезло, дитя, – легкая ласковая усмешка, – считай, что это обмен – за все твои неприятности. Настоящие, прошлые и будущие. В академии будет нелегко. Особенно простолюдинке.
Легко общаться, когда слов в общем-то и не нужно. Сознание медленно окутывал сон, и последнее, что она услышала, прежде чем провалилась в него, как в омут:
– Тебя разбудят, как стемнеет. Познакомитесь. Потом начнется праздник. Спи, Слышащая. Пусть мир навеет тебе хорошие сны.
Он знает. Он тоже… слышит?
Глава 5
Дети зеленых холмов
Фэйри по своей сути – сама стихия. Они мстительны, надменны и любят жестоко подшутить над смертными. Однако благодарность их дороже любых сокровищ мира.
Из хроник императорского дома Льяш-Таэ
Проснулась она на удивление отдохнувшей и даже посвежевшей. Не стала давить сладкий зевок, прикрыла рот ладонью. С любопытством осматриваясь по сторонам, Рин не смогла сдержать восхищенного вздоха. Комната была отделана в зеленых, синих, фиолетовых тонах, но складывалось такое ощущение, будто она не в помещении, а посреди леса. Живые гирлянды цветов свивались вокруг постели, диван в углу был искусно сделан в виде чаши-лепестка, а может – кто знает? – и был им. Несколько гибких длинных корней изображали ножки стола и пары кресел. Вместо огня мягко освещали полутьму магические светильники. Вместо стекла в проеме окна пузырилась радужная пленка, тут же разошедшаяся в стороны от прикосновения руки. В лицо пахнуло свежим теплым ветерком, согрело, заставляя улыбнуться.
Оказывается, она находилась довольно высоко – видимо, почти на самой высокой точке холма. Она видела вересковые поля, хотя на самом деле их не должно было быть видно. Окно прямо в толще холма или магия? Трудно сказать. Рин тихо рассмеялась, слыша, как словно в ответ вторит внизу чей-то смех-колокольчик, мелькают огни-светлячки, гудят просыпающиеся холмы и их хозяева, доносятся отголоски флейтового мотива, от которого ноги хотят пуститься в пляс.
– Ты тоже проснулась? Рада, что с тобой все в порядке.
Звонкий голос разрезал тишину, заставляя невольно вздрогнуть, поспешно оборачиваясь. В проеме, которого еще мгновение назад не было видно, стояла спасенная девушка. Рин узнала бы ее, даже если бы не запомнила роскошные золотые волосы. Фэйри была очень похожа на своего отца, но, в отличие от владыки, юным у нее было не только лицо. Кажется, она действительно была ровесницей Дейирин. Чуть бледная, но и сейчас настолько совершенная, что невольно царапает коготком кошка-зависть. Быть настолько красивой просто неприлично.
– Прости, – искренний смех наполнил комнату, – давай мы и из тебя сделаем сейчас настоящую красавицу. Да, я тоже немного умею читать мысли, особенно когда ты так громко думаешь. Но мой дар слабенький, с магами, даже адептами, такое уже не пройдет. Отец обещал подарить тебе амулет защиты, пока не научишься сама блокировать чужие способности. Я Лэйрилин. Можешь звать меня просто Лэи. И я безмерно благодарна тебе за то, что не побоялась спасти мне жизнь. Я была бы счастлива назвать тебя и сестрой и подругой. – Прижатая к сердцу ладонь, легкий церемонный поклон.
Мгновение они обе внимательно разглядывали друг друга. Оценивали. Взвешивали. Там, за порталом, у нее уже была одна подруга. Так себе, прямо сказать, подруга, а уж после того, что она сделала… Трудно доверять, но когда столько чужаков начинают о тебе заботиться, невольно пытаешься понять, чем же ты это заслужила.
Ей очень хотелось доверять. Хотелось настоящих друзей. Большую, дружную компанию. Семью. Достойное место в жизни. Почему бы не начать воплощать свои планы?
