– Дейирин Атран. Можно просто Рин. Или Рин-э, как меня назвал твой отец.
Она протянула руку и легонько сжала еще слабую, чуть дрожащую от усталости ладонь Лэи.
– Рада назвать тебя своей подругой.
Та моргнула раз, другой, засияла зелеными глазами с серебристой окантовкой зрачка и сделала неуловимо-изящный жест рукой, словно выписывала невидимый узор.
– Благодарю, сестра моего сердца.
А теперь я покажу тебе платье, которое мы приготовили на праздник. Поверь, мало кто удостаивался чести в здравом уме и твердой памяти присутствовать на празднике детей зеленых холмов. После вчерашнего происшествия охрана долины усилится втрое – теперь Рыцари повелителя не пропустят никого из смертных, пока не найдут виновного, – немного грустно улыбнулась зеленоглазая красавица, но тут же легко тряхнула головой, будто отгоняя плохие мысли.
Рин не стала спрашивать, что девушка помнит о происшествии. Все равно она скоро уйдет отсюда, да и слишком мало знает, чтобы играть в следователя, а будить плохие воспоминания не лучшая идея.
Оказывается, здесь была еще одна смежная комната, отделенная той самой радужной пленкой, и в ней находилось настоящее девичье сокровище – ворох ярких, завораживающих одежд, которые не стыдно было бы надеть и императрице.
Девушки всегда девушки, во всех мирах и измерениях, даже если это бессмертная фэйри и полукровка без роду и племени. Выходя из комнат, Рин чувствовала себя королевой. Легкое летящее платье из неизвестной ткани облегало тело как вторая кожа, струилось вниз, расходясь полукругом. Зеленое с алым, оно вовсе не выглядело вульгарным или смешным. Шпильки в волосах мигали изумрудами.
Под ноги ложилась тропинка, пространство вокруг словно расширялось, сверкали гирлянды огней, вились лозы, шелестели невиданные кустарники. Столько прекрасных и ужасающих существ она не видела никогда, даже на рисунках в книгах. Здесь были высокие создания с длинными тонкими ногами с вывернутыми ступнями и маленькими головами, карлики с уродливыми лицами и злобой в глазах, серокожие малютки с сияющими радугой крылышками и огромные пушистые шары светло-сиреневого цвета. Другие более походили на людей, высокие и совершенные лорды и леди в воздушных одеждах, многие из них были вооружены клинками и кинжалами, другие были в доспехах.
– Это Рыцари моего короля, – тихо шепнула ей Лэйрилин, легко раскланиваясь с гостями и иногда представляя им свою гостью. Впрочем, Рин тоже кивали достаточно дружелюбно, иногда чуть щуря сверкающие в полутьме глаза, словно все они видели что-то, что ей самой было недоступно.
– Рыцари? Как это?
– Самые сильные из волшебного народа, самые преданные своему королю и традициям. Если кто-то из народа совершит нечто по-настоящему героическое, его наградят по заслугам.
У некоторых Рыцарей завивались назад длинные рога, другие обладали волосами-перьями, третьи – длинными извивающимися хвостами, и все же они были прекрасны.
«Волшебные дети зеленых холмов,
Те, что вовеки не знали оков…»
Прекрасны и ужасающи.
Они танцевали и пели, позволяли себе пригубить медового напитка и вина из нектара, переговаривались, смеялись. И были невыразимо чужды.
– Слишком уж человечное это дитя, – эхом отдался в ушах чей-то шепот. Сердце судорожно забилось.
– Что-то не так? Сестра, тебе что-то не нравится? – тревожно спросила Лэи, крепко вцепившись казалось бы слабыми пальцами в руку.
– Все в порядке. – Рин сумела выдавить из себя улыбку, подавляя невольную дрожь.
Ты мечтала о сказке, девочка? Ты не любила людей? Как тебе нелюдь? Они не скрывают свою природу, они вольны как ветер и, кроме воли повелителя, их не сдерживает ничего. Пугающая, соблазняющая, ослепительная вседозволенность. И хочется сбросить свои оковы, забыть и про честь и про долг, пускаясь в вечный пляс вслед за смеющейся скрипкой, свистящей дудочкой.
Они углубились в коридор из переплетенных стволов, музыка стала чуть тише, гвалт слышался где-то вдали. Рин замерла, чувствуя, как тревога растекается по венам, как сердце сжимается от страха и восторга.
Впереди мелькнул свет. Раздался резкий смех, разрезающий воздух тысячами острейших лезвий. Фэйри хотела было что-то сказать, но промолчала, ступая невесомо. Где-то вдалеке залаяли собаки.
– Сегодня эта красавица моя, Ардалин, даже твои соколы ее не нашли, видишь, как умело она спряталась?
На поляне высокий темноволосый Рыцарь с холодными глазами крепко прижимал к себе молоденькую женщину, забравшись рукой под подол ее платья. Второй стоял рядом, раздраженно морща нос. Не по нраву? Самому хочется? Впрочем, милая человеческая девушка вовсе не выглядела запуганной и обиженной, разве что пьяной и оттого шальной.
Рядом на земле валялось тело, раскроенное надвое мечом. К горлу подкатила тошнота – прямо на виду у переговаривающихся фэйри у тела уже кто-то копошился.
Дикий, пугающий, прекрасный, волшебный мир. Сказка не закончилась, но оказалась не такой уж доброй. Впрочем, едва ли Рин питала какие-либо иллюзии. Видимо, второй участнице забега повезло далеко не так, как первой, если участь игрушки, конечно, можно назвать везением.
В этот момент Рыцари увидели их, неприятно улыбнулись, переглянувшись.
– Ты притащила нам развлечение, подкидыш?
Лэи сжалась, словно уменьшилась в росте, мигом растеряв свою уверенность.
«Никогда не прекословь Рыцарям, не спорь с ними, не смотри им в глаза, – говорила она в комнате, – они очень опасны, жестоки и своевольны».
Вот только слушать, как оскорбляют ее подругу, первую и единственную… Как сальные насмешливые взгляды раздевают ее, да и руки второго, кажется, готовы проделать это наяву.
Рука невольно потянулась к острым шпилькам. Лэи стояла, замерев и напоминая равнодушную статую. Неизвестно, чем бы все это закончилось, если бы позади не раздался голос, который возник, казалось, прежде, чем послышались шаги.
– Не соблаговолят ли доблестные Рыцари вложить клыки в рот и заткнуться? – Рин побоялась обернуться, потерять опасных нелюдей из виду, когда позади раздался уже настоящий рык, отозвавшийся головной болью. – Молчать! Я не позволял вам рта раскрыть, Рыцарь Ардалин и Рыцарь Карден!
Незнакомец вышел вперед, и стало заметно, что это высокий, изящный фэйри с бледно-серой кожей и длинным тонким хвостом, покрытым жесткой чешуей. Его серебристо-желтые большие глаза сверкали на узком лице ярче солнца. Он был нескладным, некрасивым на первый взгляд, но от мужчины повеяло такой силой, что сравнивать с ним этих Рыцарей было все равно что сравнивать щенка и волкодава.
– Уберите свои игрушки. И вон отсюда на дальние дозоры, чтобы я вас больше не видел! О вашем поведении повелитель узнает сегодня же после пира!
Самоуверенные засранцы в мгновение ока преобразились в угодливых лизоблюдов, а лорд с серебристыми глазами повернулся к ним и, изящно поклонившись, поцеловал руку сперва Лэйрилин, а после и Рин. Прикосновение прохладных губ к коже оказалось неожиданно волнующим. Может, потому что в Райлдорте было не принято целовать девушкам руки. Разве что в припадке любовной страсти.
