Некромант замер, тяжело дыша и поддерживая резко побледневшую подругу. Да, они тоже чувствуют. Они стояли в нише густых зарослей, где на маленьком пятачке высилась странная беседка, увитая мертвыми черными розами. Та самая беседка из ее первого видения, которое послал мир еще в стране фэйри. Увядший букет и высохшая, потрескавшаяся чаша. У каменного надгробия горит негасимый огонь. Шаг, второй.
– Стой, – хриплый голос Кио, – не надо.
Но она уже вошла внутрь. Собственный дар, ощетинившись, выглянул наружу. Наверное, черные извивающиеся нити на теле смотрелись дико, но сейчас Рин было все равно. Она хотела увидеть. Наконец-то увидеть это имя, высеченное четкими буквами в камне.
«Ллиотарену Ишардану шэр Нориш. Брату моей души. Навеки».
И высеченный в камне портрет, с которого глядели те самые, безумно знакомые глаза. Глаза Киорана, глаза сумасшедшего убийцы из ее видений.
Она даже не смогла закричать, из горла вырвался только тихий хрип. Когти, вылезшие на руках, ранили кожу, но она ничего не чувствовала. Все было безумно просто. Все было невероятно сложно. Ответ был прямо перед носом. Черные розы хищно шевелились, будто готовые в любой момент впиться в живую плоть.
Мертвые розы чужой скорби и ненависти. Она ведь читала о втором кровном брате императора… О том, что он погиб, прикрывая отступление своего клана, погиб рядом с порталом в этот мир, но по ту сторону. О том, что никто, естественно, не видел его тела, она узнала от Нильяра – как-то у них зашел об этом разговор, но наследник весьма резко завершил эту тему – было видно, что она ему неприятна. Не потому ли, что он знал об этом алтаре поклонения мертвецу? Наверняка такой могущественный менталист не мог не почувствовать силы ненависти, которая окружала это место. Но не стал ничего делать – не смог пойти против отца.
Нет, это существо умерло не своей смертью от ран… Пальцы коснулись камня, стебли хлестнули по руке, раня кожу.
Так легче жить – не зная всей правды. Легко ли умирать, зная, что тебя предали?
Клятые боги! Когда нужно, мир не желал подкидывать ни капли знаний. Или дело было в том, что смерть произошла не здесь, и мир просто не мог ее показать? Но как же он смог стать личем? Живым мертвецом, обладающим разумом и жаждой крови, одержимым желанием воскреснуть? Но разве важен ответ сейчас?
Кровь впиталась в могильную плиту, словно ее и не было. Показалось, что портрет древнего иршаса на миг оскалил ядовитые клыки, презрительно щурясь. Кожу пробрал озноб, и все же… Она не была уверена до конца, но похоже, дан Ллиотарен имеет некоторую власть над этим местом. Узнает ли он о том, что здесь происходит?
Рин обратилась, свертывая хвост клубком – еле уместилась в беседке.
– Зови, Кио. Иди сюда и зови его!
Собственный дар колол холодными искрами. Эта душа нуждалась больше в помощи Палача, а не Судьи. Но вовсе не для окончательного развоплощения, нет. Не зря тан Эскайр с такой одержимостью жаждал встречи с кровником императора. Рин и сама не заметила, не поняла, когда ужасные жертвы вдруг отошли на второй план. Когда она по-другому стала воспринимать их страшного противника? И почему? Это было не колдовство, нет. Может, потому, что невозможно не изменить своего отношения к тому, с кем сливаешься душой, чью боль чувствуешь, как свою собственную. Это самое дикое. Он… стал ей дорог.
Рин не слышала, что тихо шипел Кио, оставшись за пределами беседки, но уловила печальные отголоски песни трав. Лэи все поняла и почувствовала, ее дорогая сестра и душа. Шелестел в кронах ветер, шептали цветы, склоняясь к земле, дрожали литаврами листья. Было ли им так же больно?
– Возвращайся, сын змеиного бога, забытый и преданный, утративший чувства и разум. Возвращайся, потому что тебя есть кому ждать, есть ради кого жить. Кровью твоей и силой своей призываю тебя, услышь меня! Пусть судьба сама сведет нас…
Грохот. Отблески кровавого зарева в небе. Переплетенные руки друзей. И истошно пульсирующий амулет связи. Рин поспешно выползла из беседки, чуть в сторонку, впрочем, стараясь не высовываться и перемещаться как настоящая змея.
– Рин-э! – Голос Нильяра был каким-то надломленным. Снова промелькнули живые яркие чувства. – Немедленно идите в деканат, найдите любого стража академии и вызовите Айнирё.
Воздух перестал казаться пряным, застревая в легких. Она подозревала, но…
– Что случилось, Яр? – сама не заметила, как впервые осмелилась назвать его придуманным кратким именем, но казалось, наследник этого даже не заметил.
Его голос снова звучал спокойно и сосредоточенно, только шипение пробирало до костей.
– То, чего мы и ожидали. Восстание в столице и основных городах империи. Заговорщики неплохо подготовились. Академия скоро будет осаждена, без сомнения, связь работает последние иторы, и потому, Рин-э, я приказываю, не смей покидать академию. Это самое безопасное место, особенно ваш, особый корпус. К твоим друзьям это также относится. Не смей никому верить, кроме Айнирё – даже если мать родная придет к воротам.
Горькая улыбка сама собой тронула губы.
– Особенно если она придет, – тихо подтвердила чужие подозрения.
– Значит, сама поняла? Береги себя, Рин-э. Береги для меня. Ты еще не в том состоянии, чтобы рваться в открытую схватку, змейка…
Амулет затрещал, зашипел и позорно сдох. Связь заглушили.
Тихое «и ты» Рин уже произносила в пустоту. Худшие видения сбылись, началась война. Прямо здесь, рядом, за стеной. Мысль обожгла, заставив задрожать и резко прийти в чувство. Кио и Лэи стояли рядом, смотрели хмуро, но понимающе. Киоран выдавил из себя нехотя под перекрестьем взглядов:
– Нет смысла начинать сейчас рассказ. Просто после очередного покушения на мою жизнь в детстве я стал как будто кое-что вспоминать. Словно из другой жизни, где я был младше, чем сейчас, но у меня были любящие отец и мать. Я не помню, как умер тот ребенок, не знаю, переродилась ли так моя душа, но после этого я стал чувствовать окружающих куда лучше. Я понял, что на руках советника слишком много крови, что его злоба и жажда власти перекрывают все вокруг, и нет практически никого, к кому бы он испытывал хоть какие-то теплые чувства. Но это все не так важно. Вам не кажется, – молодой иршас приподнялся на хвосте, взволнованно качнувшись, – что нам стоит поспешить?
Только вот отправились они совсем не туда, куда приказал наследник. Нет, за эти несколько слов, за «береги себя» она бы душу отдала и выполнила любой приказ. Но безопасность других была превыше всего. Слишком уж странно вел себя Тарой с дружками.
Что ж, она оказалась права, к своему великому сожалению. Атаковать пришлось сразу; признаться, тело среагировало быстрее, чем она сама поняла, что делает. Натаскивали их хорошо. Вот из горла вырывается дикое шипение, когда Рин видит, как трое подлецов подкладывают под небольшой пролом магические бомбы – распакованные свертки. И как только добыли, как пронесли? Конечно, им надо успеть убраться из зоны поражения самим, потому и медлят. Вот один остается – два разворачиваются.
