– Что скажешь? – Его голос становится теплым и нежным. – Меня зовут Ефросинья Павловна. Я работаю акушеркой вот уже сорок с лишним лет.
Фальшивка смывает бумагу в унитаз, берет под мышку голову мисс Совершенство и идет к телефону.
Он собирается позвонить в больницу и предложить свою кандидатуру на работу.
Снимает трубку, набирает номер.
– Алло. Здравствуйте. – Он начинает говорить, но передумывает.
Пожилая Ефросинья Павловна вешает трубку.
– Нет. Новая коллекция должна начинаться с покупки нового дома, в новом доме.
Он надевает на себя платье, подводит губы красной помадой, собирает в сумку предметы первой необходимости.
Фальшивка возвращает маску мисс Совершенство на полку к остальным и прощается с манекенами, словно со своими детьми. Обнимает каждого, обещает, что будет помнить.
Закрывает шкафчик на замок.
Вешает ключ рядом на гвоздик.
Останавливается возле изрисованного зеркала, подмигивает отражению старушки и выходит из дома.
Фальшивка идет к остановке.
– Прощайте, – говорит женщина себе под нос, и по ее щеке непонятно от чего стекает слеза.
⁂
Спустя много лет и сменив сотни масок, собрав несколько масштабных законченных коллекций, Федор Петрович идет с отрешенным взглядом по пустынной улице.
Он гладит рукой стену, пробегает пальцами по разрисованной талантливым райтером кирпичной кладке и улыбается.
Он улыбается не изображенной веселой рожице с широкой разноцветной пастью, нет. Он полностью погружен в свои мысли.
У Федора Петровича умиротворенный вид.
Он не переживает, что вот-вот его кто-то арестует. Его не пугает, что сейчас сразу несколько следователей идут по его следу. За столько лет полиции не удалось его схватить, и вряд ли уже когда-нибудь удастся.
Федор Петрович больше не коллекционер.
Его больше не заботят такие глупости. Теперь он не ищет удовольствия в окружающем мире.
Все, что ему нужно, у него уже есть.
Фальшивка сворачивает за угол, цепляет рукой паутину, размазывает ее по бетону и размышляет вслух.
– Свиристель. Каучук. Братефоре.
Он произносит нелогичные, бессвязные слова, которые только в его голове обретают смысл. Глубокий, истинный смысл, понятный только ему самому, с его больной фантазией.
Он вышел за рамки. Покинул пределы трехмерной системы.
В его зверином существе происходит пересчет, переоценка ценностей. Сейчас он видит…
– Камень. Листья. Две трубы.
Он произносит слова и загадочно улыбается.
Он похож на старую ведьму, которая поселилась в дремучем лесу, помешивает большим черпаком котел с супом из мышиных хвостов, добавляет в варево чешую змеи и приговаривает слова таинственного заклинания.
– Арка. Гроб. Кафе. Нефтяник.
Федор Петрович победил совесть.
Убил наконец в себе надоедливое «социальное я», пропитанное ненужными, как ему казалось, жалостью и состраданием.
Окунулся с головой в водоворот четвертого измерения.
Вот только водоворот этот выложен фальшивыми нарисованными игральными картами. Нарисованными небрежно, от руки, на листочках в клеточку. Вырезанными изогнутыми маникюрными ножницами и с неровно оборванными краями.
– Слиток. Кровля. Бенефис.
Он безнаказанно собирал экземпляры. Срезал с людей маски. Дарил им карамельный запах. Но не получал ничего взамен.
Без «я» все его ритуалы, вся пролитая кровь больше не имели никакого смысла.
Весь азарт и все удовольствие, как оказалось, скрывались в его бесконечной борьбе со своей назойливой совестью.
Его жизнь с самого начала была игрой.
С самим собой в прятки.
В этой игре всем дано по сто очков. И нет никого с двумя сотнями. Маски индиго скорее исключения, и там тоже есть жесткие ограничения, но по времени…
Какой-то из масок природа закидывает двадцать очков в ловкость, тридцать в интеллект, остальное, например, в здоровье.
К теме равенства и различиях кирпичей в стене.
Каждый раз, когда фальшивка думает о кирпичах, вспоминает Аркадия. Он скучает по любимой маске.
Можно сознательно перераспределить очки. Часто со временем хочется подкорректировать исходную маску. Хочется, например, добавить в нее силы. Но это, как уже смог убедиться фальшивка, абсолютно зря. Добавляешь в одно, убывает в другом. Нет масок с двумя сотнями. А привычка – она такая. Уровень удовлетворенности падает.
Есть вариант попотеть, изловчиться и хитро перераспределить очки. Закинуть побольше в счастье.
Но здесь поджидает ловушка.
Если переборщить, назад пути не будет. Можно перестараться, забросить больше, чем способен впоследствии исправить, и в результате будешь с отрешенным взглядом бродить по улицам, гладить рукой стены в ожидании весеннего обострения.
Привычка – она такая…
Счастье – оно такое…
Ключ от четвертого измерения не подходит ко всем замкам.
