Дуся знала, что это – признак сотрясения мозга.
Четвертая пациентка – та, в которой Дуся узнала Анну Воробьеву, – лежала на кровати, глядя в потолок. Была она бледна до синевы, на левой щеке глубокая засохшая царапина.
Дуся подошла к ее кровати и негромко проговорила:
– Здравствуйте, Анна!
Женщина вздрогнула от неожиданности, растерянно взглянула на Дусю и спросила:
– Кто вы?
Дуся хотела представиться, но заметила заинтересованные взгляды соседок Анны и передумала.
– Можете называть меня просто Дуся, мне так привычнее.
Видно было, что на языке у Анны вертится множество вопросов, но она перехватила Дусин взгляд и ограничилась всего одним:
– А чего вы от меня хотите, просто Дуся?
– Поговорить.
– О чем?
– Для начала – как вы себя чувствуете?
– Да вроде ничего, только голова болит.
– А ходить вы можете?
– Могу. Представляете, выпала из машины, но ничего себе не сломала, только исцарапалась вся, живого места нету.
– Так, может, пройдемся вместе? Здесь есть тихое место, где можно спокойно пообщаться?
– Найдется.
– Ну так пойдемте туда.
Анна с помощью Дуси поднялась с кровати, надела полосатый халат и вышла в коридор.
В конце этого коридора был небольшой холл, в котором стоял телевизор. Но телевизор этот давно не работал, и поэтому в холле почти никого не было. То есть на одном из диванов примостились женщина в больничном халате, с перебинтованной головой, и полноватый мужчина средних лет. Они тихонько ворковали и пересмеивались.
При появлении Дуси и Анны они недовольно покосились на них и покинули холл.
Анна проводила парочку взглядом и проговорила:
– Эту женщину муж прибил. Из ревности.
– А это кто – любовник?
– Да нет, это как раз муж и есть.
– Сложные отношения!
– Вот именно. Так все же – кто вы такая?
– Вообще-то я капитан полиции. – Дуся показала Анне свое служебное удостоверение.
– Надо же! Никогда бы не подумала. Вы совсем не похожа на полицейского. И что же вам от меня нужно?
Анна чуть поморщилась, усаживаясь на диван, примостилась поудобнее и не слишком приветливо уставилась на Дусю.
– Расскажите мне все про аварию. Дело в том, что свидетелей нет. Вас сбила машина? Как вы оказались в том месте?
– Ага, значит, опять я во всем виновата! – Анна сделала резкое движение и схватилась за голову.
– Болит? – участливо спросила Дуся.
– Болит, – буркнула Анна, – таблетки дают, да только я от них сплю днем, а ночью не могу заснуть.
– А знаете что? – Дуся присела рядом на диван, отчего он жалобно заскрипел. – Давайте вы мне все сами расскажете, причем как можно подробнее, ничего не забывая.
– Да зачем вам лишние хлопоты? Приходила уже я в полицию, говорила все вашему коллеге…
– Про сестру? Давайте про сестру пока не будем, давайте про аварию. Куда вы ехали?
Анна взглянула на эту привлекательную женщину из полиции. Вот видно сразу, что нет у нее никаких проблем, все хорошо – и со здоровьем, и с личной жизнью, и с работой. А если появится какая-то проблема, то она, эта Дуся, быстро ее решит, причем самостоятельно. А нет – так друзья непременно помогут, у нее небось друзей полно.
С таким человеком всем дружить хочется. А мужчины от нее вообще без ума, видела Анна, как этот тип, который из ревности жену избил, на Дусю невольно засмотрелся.
От соседки исходили такие волны доброжелательности, что Анна почувствовала себя гораздо лучше.
Дуся улыбнулась, достала из кармана две шоколадные конфеты и протянула одну Анне.
Анна хотела сказать, что не ела сладкого уже очень давно, а сейчас вообще от конфет ее тошнит, но промолчала.
Дуся развернула свою конфету и положила в рот. На лице отразилось такое искреннее удовольствие, что Анна не ощутила привычной тошноты. Она тоже развернула конфету и откусила кусочек.
Всплыл забытый запах из детства, когда папа приходил домой с работы и выдавал ей шоколадную конфету в красивом фантике. Это было так давно… Потом они с мамой переехали в Дальнереченск и жили там очень бедно, да и время наступило голодное…
И Анна рассказала этой симпатичной женщине из полиции про собаку и про то, как очнулась она в машине и услышала разговор двоих похитителей о том, что ее убьют и сбросят в овраг или в озеро.
– Вы мне не верите? – Она посмотрела на Дусю в упор. – Я сама поначалу не поверила – кому я нужна-то? А вот оно как…
Дуся прислушалась к себе и поняла, что Анне она верит. Может, конечно, и не совсем женщина в адеквате, однако сейчас выглядит вполне разумной, видно, что не врет.
– Машину можете описать?
– Белый фургон… номера не разглядела… – Анна снова невольно прикоснулась к голове. – Внутри пусто и грязновато как-то. Там внутри еще собака была – доберман-пинчер, очень породистая и обученная, сразу видно. Из тех двоих одна – женщина, по голосу и повадкам молодая. Больше ничего сказать не могу. – Анна развела руками.
– Так, с этим ладно, – сказала Дуся, записывая кое-что на телефон. – Переходим к следующему вопросу. Насчет сестры я в курсе – она вас позвала, вы приехали, все было хорошо, потом она перестала отзываться на звонки и не узнала вас при встрече, так?
– Не верите… – упавшим голосом сказала Анна, – как тот ваш… капитан Лебедкин.
– Вот вы на него сердитесь, – начала Дуся, отметив про себя, что Воробьева, оказывается, и фамилию Петькину запомнила, и звание, стало быть, с памятью у нее все в порядке, – а он, между прочим, позвонил вашей сестре и спросил про вас. И она ответила, что никакой сестры у нее нет и никогда не было. Ни родной, ни сводной, ни двоюродной. А раз нет – то никого она не приглашала и в квартире той никого не селила. Я к чему веду, – заторопилась Дуся, заметив, что из глаз Анны вот-вот брызнут слезы, – к тому, что нужны какие-то доказательства. А так будет только ее слово против вашего. Она вам в глаза скажет, что в жизни вас не видела, и что? Может быть, она вас с соседями познакомила – там, куда поселила? Ну мало ли, кто-то вас вместе с ней видел…
– Нет, – Анна поникла головой, – но… у меня было письмо. Потом мы уже по электронке переписывались, а сначала я получила обычное письмо, бумажное, по почте…
– И где оно, то письмо?
– Пропало вместе с сумкой, – Анна вздохнула, – там все деньги и ключи от той квартиры, и письмо было… А паспорт свой я заранее в потайной карман положила. Думаю, если паспорт потеряю или украдут в чужом городе, то совсем уж мне кранты.
