– Кто же тебя так? Ну ничего, ничего, заживет… на тебе же все хорошо заживает… как на собаке.
Она потянула собаку прочь от магазина, но доберман уперся и ни в какую не шел.
Тогда Калерия наклонилась и осмотрела ошейник. К нему была прикреплена металлическая пластинка, на которой было красивыми готическими буквами выгравировано имя: «Людвиг».
– Людвиг… – прочитала Калерия Васильевна. – Ну, Людочка, пойдем уже со мной… пойдем ко мне домой, это здесь совсем недалеко… я тебя покормлю… ты ведь наверняка голодный…
Тут она вспомнила, что дома у нее нет ничего съедобного. По крайней мере, ничего такого, что может устроить большую породистую собаку – вряд ли такой серьезный пес будет есть прошлогоднее крыжовенное варенье, моченые яблоки или квашеную капусту.
Тогда, не отпуская ошейника, Калерия крикнула в окно магазина:
– Валентина, у тебя той говядины не осталось, что я на прошлой неделе покупала? Это где одни кости?
– И ничего не кости… – привычно возразила продавщица. – Это мясо второй категории…
– Так осталось?
– Конечно, осталось… кроме тебя, ее никто не брал. Там еще килограмм десять есть.
– Ну так дай мне килограмма два. Я тебе деньги завтра занесу.
Валентина повозилась внутри магазина и протянула через окно увесистый сверток.
– На вот, держи…
– Ну, Людочка, – проговорила Калерия жизнерадостно, – теперь у тебя есть обед. Пойдем уже домой.
Пес тяжело вздохнул, неуверенно переступил, спустился с крыльца и на трех лапах поковылял за Карелией.
– Ну ты даешь, Кавалерия! – уважительно проговорил дядя Паша. – Тебе нужно укротителем в цирк устроиться! Как в этом фильме, где тигров на корабле везли… как его…
– Полосатый рейс! – подсказала Мария Степановна.
Придерживая собаку за ошейник, Калерия Васильевна свернула в проулок, где находился ее дом. Тут пес заметно занервничал и смущенно взглянул на свою новую хозяйку.
– Людочка, ты чего? – спросила Калерия и тут же догадалась: – Тебе по своим делам нужно? Ну давай, только после никуда не убегай… я за тобой по всему поселку бегать не могу…
Она отпустила ошейник, пес отбежал в лопухи и затих.
В это время из-за угла появился долговязый парень с торчащими во все стороны рыжими волосами.
Шмыгнув носом, он подошел к Калерии Васильевне и вдруг прошипел:
– А ну, бабка, давай деньги!
– Что ты, милый, какие у меня деньги? – удивленно пролепетала Калерия. – Нет у меня никаких денег!
– Врешь, бабка! Я знаю, ты пенсию разносишь, у тебя деньги непременно должны быть! Давай их сию минуту или пожалеешь!
И вдруг у него в руке появился нож.
– Да ты что – совсем, что ли, ума лишился? – вскрикнула Калерия Васильевна. – Ты что – не знаешь, когда пенсия бывает, по каким числам? Да и то правда – откуда тебе знать?
– Бабка, ты мне зубы не заговаривай! Давай живо деньги и уматывай, покуда цела!
– А ведь я тебя знаю! – проговорила Калерия Васильевна. – Ты ведь Валерка, Люси Косоротовой сын!
– Ах ты, зараза! – прошипел парень. – Узнала! Тебе же хуже, придется тебя прирезать, как нежелательного свидетеля! – И он замахнулся на Калерию Васильевну ножом.
Видимо, он смотрел слишком много детективных сериалов и знал, что свидетелей нельзя оставлять в живых.
Но в это самое мгновение из зарослей бурьяна и лопухов беззвучно вылетело огромное темно-коричневое создание с горящими глазами и широко открытой оскаленной пастью.
В два прыжка преодолев расстояние, отделяющее его от рыжего злоумышленника, доберман налетел на него и мощным толчком свалил с ног. Затем, поставив лапы на грудь Валерки, он грозно зарычал и щелкнул зубами перед самым его горлом.
Валерка выпучил глаза и завизжал диким голосом:
– Помогите! Спасите! Убивают!
Доберман обнажил страшные зубы и приготовился загрызть рыжеволосого пакостника, но перед этим взглянул на свою новую хозяйку – как она к этому отнесется и санкционирует ли такое радикальное решение проблемы. Он был очень дисциплинированным псом.
Валерка перехватил этот взгляд и прохрипел:
– Бабка, забери своего зверя! Забери его на фиг, а то я не знаю, что с тобой сделаю!
– Ты? – насмешливо проговорила Калерия. – Да что ты можешь сделать? Тебе сейчас одно нужно – штаны постирать! Он меня еще пугать будет! Вот сейчас я скажу своей собачке – и она тебе откусит какую-нибудь важную часть… насмерть, пожалуй, не будет, жалко все же Люську, хоть она и пустая баба, а вот откусить тебе сам знаешь что будет только полезно…
Доберман отлично понял слова хозяйки и немного переместился, так что теперь оскаленная пасть нависла над другой частью Валеркиного тела. С желтоватых зубов капала густая слюна.
– Ой! – вскрикнул Валерка, в ужасе глядя на добермана. – Забери его, бабка, забери скорее…
– Заберу, если прощения попросишь и поклянешься, что больше никогда такого делать не будешь! И бабкой не смей меня называть! Тоже мне, внучек нашелся! В гробу я такого внучка видала!
– Клянусь, тетя Каля! Никогда! Никогда больше не буду! И прости меня! Только забери своего зверя, забери скорее, а то он уже нацелился!
Доберман облизнулся.
Калерия Васильевна перевела дыхание, неторопливо поправила платочек и только тогда обратилась к доберману:
– Ладно, Людочка, можешь его пока отпустить. Он обещал, что больше не будет. А если забудет, что обещал – мы с тобой его всегда найдем и разберемся как следует.
Доберман сглотнул слюну, захлопнул пасть и с явной неохотой переступил лапами, освободив Валерку от своего веса.
Тот вскочил, отряхнулся, как собака после купания, и припустил прочь по переулку, то и дело оглядываясь на грозного добермана.
А Калерия Васильевна крикнула ему вслед:
– Штаны постирать не забудь! Перед матерью не позорься, ей и так от такого сыночка одни неприятности!
На то, чтобы выяснить, является ли племянник покойного Броницкого тем самым злоумышленником, который напал на потерпевшую Козлихину, у Дуси ушло часа полтора. И то больше всего времени заняла дорога от дома Броницкого до нотариальной конторы.
Дуся позвонила Алене на мобильник и выяснила, что та уже на работе, потому что больничный ей закрыли, и стерва Изабелла сказала, что не даст никаких отгулов, которых у Алены и так нет. А что синяки и голова болит, так это никого не волнует. Ну не зараза ли?
Так или иначе, Дуся велела Алене выйти незаметно минут на пять.
Алена предложила, чтобы Дуся сама явилась в контору и припугнула Изабеллу, но Дусе совершенно не хотелось встречаться с нотариусом Семибратовым. Поэтому она подождала Алену в переулке и сунула ей фотографию под нос.
