— Что-о-о??? — мне показалось, я ослышался. — Какой любовью, ваша светлость? Я всего лишь признал, что девушка недурна и с ней приятно разговаривать. Вам не кажется, что для любви этого слишком мало?
Отец тоже встал и подошел ко мне.
— Ты не понял мысль его светлости, Лэнс! Ты можешь пока не чувствовать любви к этой девушке, но ты должен заявить, что она существует.
— Ты предлагаешь мне солгать? — изумился я.
— Нет, не солгать. Немного преувеличить. Ты же не отрицаешь, что тебе понравилась мадемуазель Анабель. А от этого до влюбленности — один только шаг. И, кто знает, возможно, ты сделаешь его гораздо быстрее, чем думаешь.
Я собирался возразить, но его величество не позволил мне этого сделать.
— Это нужно для блага Асландии, Лорэнс!
Я заскрежетал зубами. Возможно, я и сам влюбился бы в эту девушку, но делать это по принуждению…
Но мое мнение его величество, похоже, не интересовало. «Благо Асландии» всегда было железным аргументом. Интересно, как многим ради этого блага пожертвовал сам отец?
— Ну, что же, считаю вопрос решенным. Вы, Нуарре, поговорите с де Лакруа и объясните им, что его высочество безумно влюблен в их дочь и желает жить с ней в браке долго и счастливо. Но для этого ему придется сначала пойти на другой брак — куда менее желанный и продолжительный.
Глава двадцать вторая, в которой сестра Марго получает предложение
После бала наша жизнь в Мериде стала другой. Уже на следующий день перед нашим особняком выстроилась вереница карет — нам хотели засвидетельствовать почтение даже те, с кем ни бабушка, ни папенька не были знакомы.
Ана оказалась единственной девушкой, удостоенной на балу второго приглашения принца, и даже те аристократы, которые говорили, что это вовсе ничего не значит, всё-таки оставляли карточки в нашем парадном.
Бабушка торжествовала — она давно уже мечтала триумфально вернуться в столицу.
И только отец был не в восторге от того, что случилось на балу. Впрочем, он надеялся, что бабушка и Натали преувеличили внимание его высочества к Ане.
— Я не думаю, Марго, что мы должны делать выводы по одному только вечеру, — сказал он мне, когда я осторожно спросила, не намерен ли он увезти нас из Мериды, пока интерес принца к сестре не проявился более явно. — Да, возможно, Ана понравилась его высочеству, но выбор невесты будет делать не только он, но и сам его величество. А король, уверяю тебя, подойдет к этому делу весьма разумно.
У отца хватало благоразумия, чтобы не говорить это Ане, и сестра порхала по дому вне себя от счастья.
— Ты видела, Марго, ты видела? — то и дело спрашивала она меня. — Ах, я и мечтать о таком не смела! Я едва устояла на ногах, когда его высочество пригласил меня второй раз. Представляю, как позеленели от зависти другие дебютантки! Ты же рада за меня? Правда, рада?
И мне приходилось подтверждать — конечно, рада. Хотя чему тут было радоваться, я не понимала. Тому, что она, будучи молодой и красивой, отправится в мир иной с короной на голове?
Я тоже, как и отец, надеялась, что внимание принца — не более чем обычный интерес мужчины к красивой девушке, который всегда щедро расточается именно на балах. Но после бала наступит отрезвление, и в ход пойдут уже гораздо более сильные аргументы — родовитость невесты, связи ее семейства при дворе.
У меня с прошедшим балом были связаны куда менее приятные воспоминания. Я старалась не думать о принце, но мысли о нём упрямо лезли в голову. Я увидела его во сне и проснулась в холодном поту. Я снова и снова задавала себе вопрос — а не я ли невольно послужила причиной того, что его высочество обратил внимание на Ану? Я вспоминала наш с ним разговор об Аристотеле и свою так некстати проявившуюся магию.
Мое сердце трепетало от воспоминаний о мужчине в парчовом камзоле и отказывалось принимать тот факт, что этим мужчиной был принц.
Я встала наутро, не выспавшись и в дурном настроении, и твёрдо велела себе не думать более о его высочестве. Если он не узнал меня на балу, то так тому и быть. Я уеду в Мериду и забуду о нём.
Но через два дня после бала в наш особняк пожаловал не совсем обычный гость — первый министр Асландии герцог Нуарре. В отличие от остальных визитеров, он прибыл не из любопытства и не из желания завязать знакомство, которое могло оказаться полезным, а по поручению самого короля.
Когда лакей доложил о его прибытии, Ана едва не грохнулась в обморок, и даже Натали потребовались успокоительные капли.
Бабушка первой вышла к гостю, давая возможность остальным прийти в себя. Когда всё наше семейство, наконец, собралось в гостиной, герцог Нуарре торжественно объявил:
— Его величество король Асландии Эрланд Второй направил меня к вам, чтобы объявить о желании его высочества принца Лорэнса сочетаться браком с мадемуазель Анабель. Ваша светлость, ваша дочь произвела на его высочество неизгладимое впечатление, и еще на балу его высочество принял твердое решение просить у вас руки мадемуазель Анабель.
Ана была бледнее кружев, которые были пущены по вороту ее нежно-зеленого платья. Уверена, она бы не удержалась на ногах, если бы выслушала эту новость стоя.
После столь откровенного заявления гостя папенька, наконец, осознал, что всё то, чего он надеялся избежать, уже наступило. Ответить посланнику надлежало именно ему, и бабушка с Натали уже смотрели на него с тревогой. Они-то понимали, что подобное откровение не привело его в восторг.
— Благодарю его величество за такое внимание к нашему семейству и его высочество — за то, что счел мою дочь достойной столь лестного предложения. Но я вынужден просить вашу светлость передать его величеству также и мои глубочайшие сожаления из-за того, что предложение это не будет принято.
Ана вскрикнула и закусила сжатую в кулачок ладонь — чтобы не разрыдаться в присутствии гостя. Натали умоляюще посмотрела на супруга. А бабушка нахмурилась, всем своим видом выражая сыну неодобрение.
Как ни странно, но герцог Нуарре не обиделся. Ни один мускул не дрогнул на его лице. Он учтиво поклонился и сказал:
— Я думаю, что понимаю причину вашего отказа. Наверняка она связана с событиями весьма давними, не так ли? Ведь возражать против самого его высочества у вас, надеюсь, нет оснований?
Отец поклонился в ответ с не меньшей учтивостью:
— Вы совершенно правильно меня поняли, ваша светлость. Не сомневаюсь, если бы речь шла о вашей дочери, вы поступили бы так же.
— Возможно, — признал гость. — Но если это единственное возражение против этого брака, то спешу вас заверить, что его высочество не меньше вашего озабочен безопасностью мадемуазель Анабель и намерен приложить все усилия, чтобы проклятие колдуна ее не коснулось.
— Вот как? — недоверчиво усмехнулся отец. — Не думаю, что его высочество способен сделать то, что не смогли сделать четыре поколения его предков.
